Услышать меццо-сопрано Оксаны Волковой в Минске сегодня можно нечасто. Заслуженная артистка Беларуси солирует в Метрополитен-опере в Нью-Йорке и на сцене Большого театра России, в Штатс опере в Гамбурге и в Израильской опере в Тель-Авиве, в миланском "Ла Скала" и в Лондонском "Ковент-Гардене".
Сегодня Оксана Волкова дает на сцене театра имени Горького в Минске единственный концерт. Это даже не столько концерт, сколько спектакль одного исполнителя по произведениям Модеста Мусоргского "Песни и пляски смерти". Накануне концерта Оксана провела в Минске несколько дней и, несмотря на очень плотный график, нашла время поговорить с корреспондентом Sputnik о высоком и житейском.
Я не дива, просто люблю петь
— Все чаще в СМИ вас сейчас называют "оперная дива", согласны ли вы с таким определением?
— Мне это не нравится. Я себя с дивой никак не ассоциирую. Это определение должны заслуживать единицы, уникальные в своем роде артисты. Такие, как Мария Каллас. Я не уникальная и не экстраординарная. Я просто люблю петь в опере.
— 8 декабря на сцене Театра им. Горького вы исполните "Песни и пляски смерти" Мусоргского. Произведения сложного и, безусловно, благодатного для того, чтобы исполнитель мог в полной мере раскрыться. Но многие относятся к нему с суеверием и даже предубеждением. Вишневская, например, говорила, что может исполнять Мусоргского потому, что знает, что такое смерть — сама умирала от туберкулеза и потеряла сына в младенчестве. Не боитесь ли касаться таких сакральных тем в своем творчестве? Приходилось ли испытывать нечто необычное, исполняя песни от имени Смерти?
— Я вообще по характеру человек, не верящий ни в какие приметы, суеверия и гадания. Каждый человек выстраивает свои отношения со Смертью. Кто-то хоронил близких людей, кто-то сам был на волоске от гибели. Я думаю, что, так или иначе, Смерть как образ весьма привлекательна в искусстве — как избавление от мук, как переход из одного состояния в другое, как дама с косой.
Я думаю, что исполнителю не обязательно переживать самому то, что он должен сыграть. Достаточно быть по-человечески чутким и внимательным к тому, что происходит вокруг. Я ничего не боюсь исполнять — иначе мою Кармен бы не убивали каждый месяц на сцене по нескольку раз.
А этот цикл дает исполнителю прекрасный вокальный материал, актерское осмысление, возможность перевоплощаться в героев романсов. И, конечно, ставит извечные вопросы.
5 минут — и полнейшая боевая готовность
— Вы очень много перемещаетесь — только за предыдущую неделю 6 или 7 перелетов. Есть ли у Вас секреты "сохранения энергии" — как быстрей адаптироваться к новому часовому поясу, к гостиничному номеру, сохранить ритмы сна, снять напряжение и расслабиться? Как Вам удается много перемещаться по миру и не страдать от этого? Или все-таки страдать?
— Я люблю путешествовать налегке, большой вес багажа мне очень мешает. Беру только самое необходимое, никаких тапочек, повязок, подушек и прочих комфортных мелочей. Мне важно чувствовать легкость, даже дамские сумочки уже начали уменьшаться в размерах, чтобы лишнего не напихать и не таскать груз нажитого непосильным трудом за собой.
Мне нравится не столько путешествия, а просто смена декораций за окном. Когда я работаю, мне редко удается почувствовать себя туристом. В основном потому, что не с кем делиться впечатлениями, да и нагрузка в театрах тоже немаленькая.
Со сном у меня отношения хорошие: сплю, когда есть лишнее время, когда нет его, не сплю. Как-то у меня был сложный перелет из Нью-Йорка в Пекин через Москву, и я сразу должна была репетировать Кармен по прилету. Я мужественно пришла на репетицию и даже что-то спела. А потом немножко присела в коридоре перед сменой репетиционного класса… Просыпаюсь — рядом никого нет. Коллеги меня не стали беспокоить, увидев, что я прикорнула на стульях в коридоре. Сколько проспала, не знаю, но голова прояснилась, и я закончила репетицию.
— Всем своим внешним видом вы опровергаете известный тезис о том, что "голос должен в чем-то держаться", как и сам стереотип того, что оперный исполнитель — всегда большой человек. Действительно ли голосу нужен лишний вес?
— Каждый человек индивидуален и неповторим. Когда пели великие Монсеррат Кабалье и Лучано Паваротти, публике было все равно, как они выглядят. Они были прекрасны! Быть стройным, тратить на обретение формы много сил и времени или нет, каждый выбирает сам. Я думаю, что на качестве голоса это не очень сказывается, только если происходит резкая потеря веса.
— Все мы помним легенду о мучительной борьбе Марии Каллас с лишним весом. Приходится ли вам прилагать усилия — фитнес, скудный рацион?
— Я нормальный живой человек. Веду достаточно активный образ жизни, но на спорт нет ни времени, ни желания. Я люблю вкусно поесть, хорошо отдохнуть в компании близких и друзей. Живу полноценной жизнью и радуюсь моментам удовольствия.
Когда отражение в зеркале перестает нравиться, сокращаю рацион, перехожу на подножный корм, жую листья салата, но перед вкусным куском мяса никогда не устою.
— Есть ли у Вас лайфхаки — как быстро привести себя в порядок, прийти в форму?
— Все просто: горячий душ, свежие, высушенные волосы без всяких укладок, черные брюки, черная рубашка, каблук, макияж, сделанный за 5 минут, — и я в полнейшей боевой готовности!
Я умею говорить "нет"
— Как вы считаете — у вас сильный характер? Часто ли приходилось падать и начинать все сначала? Попасть в Метрополитен-оперу и "Ла Скала" — для этого нужно больше таланта или все-таки характера?
— К сожалению, или к счастью, падать мне пока не приходилось. Как и карабкаться на вершину, прилагая неимоверные усилия. Мое движение в карьере было медленным и постепенным. Я никогда не ставила себе каких-то несбыточных целей сразу, я, скорее, наслаждалась процессом. Мне нравились мои первые роли в театре, я не мечтала о крупных партиях в молодом возрасте. Я благодарна людям, от которых зависела моя судьбы за то, что дали развиться, не нагрузили тем, на чем могу сломаться.
А характер у меня сильный, это правда. Я умею говорить "нет" в ситуациях, которые не несут для меня ничего хорошего. Я не дам себя обидеть или унизить. И я умею бороться за то, что мне дорого. А для карьеры не лишним будет иметь и талант, и характер.
— Приходилось ли вам терять голос? Можете ли описать чувства, которые испытывали?
— Я теряю голос почти каждый день после нагрузки. Он, конечно, восстанавливается, но чувство не из приятных. Один раз была просто вопиющая ситуация. Трансляция на весь мир, у меня пропадает голос, постепенно, минут за 5. Я стараюсь очень громко проговаривать текст, рычу, кричу, как могу, сиплю. Чтобы отвлечь от этого пения публику начинаю так переигрывать, шевелить руками и ногами посильнее, — авось не заметят. Хорошо, что на поклон мы выходили вдвоем с певцом, который прекрасно справился со своей ролью, и я пошла в нагрузку. Но стресс был огромный.
— Чем вы помогаете своему голосу — гоголь-моголь по утрам, избегаете сквозняков, не едите мороженного или еще что-то?
— Моему голосу помогают только молчание и профессиональная помощь врача фониатра. Гоголь-моголь, к сожалению, действует как мертвому припарка, если есть серьезные проблемы со здоровьем. Мороженое на связки никак не влияет, а вот на настроение — даже очень положительно. Поэтому я его ем, и даже лечу им ангину, потому как холод отлично снимает отеки.
Жила и живу в Минске
— Дирижер Анисимов сказал в интервью Sputnik: "Я должен выступать там, чтобы иметь возможность работать здесь". Считаете ли вы так же? Насколько вообще в своем творчестве, все чаще и чаще поднимаясь на именитые мировые подмостки, оставляете белорусскую составляющую? Допускаете ли, что она может исчезнуть совсем?
— Мне повезло, наверное, и во многом благодаря Александру Михайловичу, ведь именно он взял меня в театр и стал вводить на партии. У меня очень много предложений в Минске, и я, к сожалению, уже многие из них вынуждена отклонять за неимением времени.
В моей биографии, которую печатают к каждому представлению, написано, что Оксана Волкова — белорусское меццо-сопрано. Многие мои зарубежные коллеги не знают, где находится наша страна, я им рассказываю. В этом, я считаю, мой скромный вклад в знакомство с нашей страной.
— На сколько стран Вы сейчас живете? Как часто удается видеться с семьей? Не было ли такого, чтобы дети высказывались, что больше хотели бы видеть маму, чем оперную мировую звезду? Как вам удается сохранять понимание в семье? Берете ли детей на гастроли? Не ревнует ли супруг к сцене и славе?
— Я всегда жила и живу в Минске. После всех моих выступлений я возвращаюсь домой. Стараюсь минимизировать, как могу, репетиционный период, чтобы больше быть дома. Дети очень меня любят и понимают, как важна моя работа и какие возможности, в том числе и для них, она открывает. Я периодически беру их с собой. В прошлом году вся семья отдохнула в Израиле, где у меня были спектакли, в этом году запланирована поездка в Ригу и Таллинн, где я в течение десяти дней пою Кармен во время зимних каникул. С дочерью ездили в Баку, делали уроки и старались не отстать от школьной программы. Никто меня не ревнует к сцене, все поддерживают и заботятся, как умеют.
— Собираете ли Вы профессиональные анекдоты?
— Вот что я не умею делать — это рассказывать анекдоты. И даже запоминать их. Поэтому я благодарный слушатель, могу и на третий раз смеяться над тем, что уже слышала дважды.
— Где и как будете встречать Новый год? Есть ли у Вас рецепт какого-то фирменного блюда, которое всегда готовите на Новый год?
— Долгосрочное планирование в нашей семье не принято. Мы спохватываемся в самый последний момент и судорожно придумываем на ходу. Поэтому пока планов никаких.
Фирменного блюда нет, я стараюсь в последнее время мыслить по-западному: салат, горячее, десерт. Каждое блюдо порционно в единственном экземпляре.
Но потом все срываются, и начинается: шуба, оливье, все, что есть — на стол. Ну и вопрос наутро: кто это приготовил и почему я все это съел.
