Слабость Европы нагляднее всего проявляется в отношениях с Россией. Для того чтобы укрепить Евросоюз, нужно выстроить нормальные отношения с Россией – как минимум наладить стратегический диалог, а как максимум (исходя из европейских интересов) установить стратегическое партнерство двух центров силы. Но это в том случае, если ЕС действительно хочет быть самостоятельным центром силы в XXI веке. Чтобы оставаться младшим партнером в рамках атлантического проекта, можно ничего не менять, сохраняя нынешнюю нестабильную ситуацию на своем восточном фронте.
Однако тогда нужно будет забыть не только о значимой роли единой Европы в строительстве нового миропорядка, но и о продолжении успешной евроинтеграции как таковой, фактически поставить крест на будущем Евросоюза. Потому что конфронтация с Россией является для атлантистов не просто удобным способом не допустить самостоятельности и укрепления ЕС, но и постоянным поводом для противоречий внутри Евросоюза.
Нет, ЕС развалят не разногласия по русскому вопросу. Именно отсутствие выгодных для Европы отношений с Россией – для самих европейцев убедительнейший пример того, что общеевропейская политика не имеет ничего общего с интересами народов континента. Если немцы, итальянцы, французы и вообще подавляющее большинство европейцев выступают за нормальные отношения с Россией, а общеевропейская элита не хочет или не может выстроить такие отношения на уровне ЕС, да еще и мешает делать это национальным правительствам, то зачем нужен такой "Союз нерушимый"?
Ведь евроинтеграция и так вызывает массу вопросов у европейских народов – кто-то недоволен тем, что "все попали в экономическую зависимость от немцев", кому-то не нравятся навязываемые моральные и культурные "ценности", другие против нашествия мигрантов. Но это все внутренние проблемы создаваемой большой европейской семьи, которые можно списать на сложности становления.
А вот если жители "европейского дома" не могут самостоятельно выстраивать отношения с жителями соседнего "русского дома", то, может быть, их дом на самом деле им и не принадлежит? И кто-то просто собирает их в нем для того, чтобы в какой-то момент закрыть на замок входную дверь и поджечь? Или уплотнить их всех, сдав квартиры новым жильцам? А пока что, чтобы отвлечь внимание, запугивает злым соседом, который только и мечтает о том, как захватить их уютный старый дом?
Нельзя сказать, что европейские элиты не понимают этой проблемы, большая их часть хочет выйти из тупика в отношениях с Россией. Но, попав в 2014-м в украинскую ловушку (а насильственный разворот Украины на Запад был нужен атлантистам не только в рамках игры против России, но и для стравливания России и Европы), ЕС так и не смог выбраться из нее, не смог развязать себе руки на российском направлении. Не помогли даже выход из ЕС однозначно антироссийски настроенной Британии, даже призывы французского руководства переосмыслить отношения с Россией, даже непреклонная позиция Берлина по "Северному потоку – 2" – отношения с Россией остаются заминированными украинской темой. ЕС не может ни забрать Украину себе (это приведет к конфликту с Россией), ни отказаться от евроморковки для Украины, не может признать ее частью русского мира – но при этом разыгрывать украинскую карту выгодно не немцам с французами, а англосаксам.
Которые при этом видят, как европейцы давно уже пытаются если не обезвредить, то заморозить "украинскую мину" – минимизировав ее влияние на свои отношения с Россией. Чтобы в ЕС не расслаблялись, параллельно все эти годы шла накачка темы русского вмешательства в европейские дела, демонизация Путина ("отравитель Скрипалей") и России в целом. И последние месяцы в антиевропейскую игру пытаются ввести уже и фактор Навального – давайте, вводите санкции против России. Сначала за его "отравление", а теперь и за "незаконное заключение в тюрьму".
Европейские лидеры хорошо понимают цели этой "ловушки с Навальным" – как и в украинской истории, европейцы должны будут выступать в роли актеров, играющих в чужом, англосаксонском спектакле на тему "изолируем Россию". Даже умеренным европейским атлантистам этого очень не хочется – не из-за любви к России, а по совершенно прагматическим соображениям.
Это показал и визит в Москву главы европейской дипломатии Жозепа Борреля – который стал первой поездкой такого уровня за четыре года. Да, верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности заявил, что "определенно, наши отношения сейчас крайне напряжены, и ситуация с Навальным – это нижняя точка", а в ответ услышал от Сергея Лаврова, что "мы свою жизнь выстраиваем, исходя из того, что Евросоюз является ненадежным партнером" (глава МИД добавил, что ненадежным "по крайней мере на данном этапе"; однако это уточнение – лишь дань вежливости и признак присущего нам оптимизма).
Но это все было предсказуемо: Лавров несколько месяцев назад вообще говорил о том, что в Москве подумывают о целесообразности контактов с теми, кто не хочет равноправного диалога и лишь давит на Россию, а уж в ЕС порой позволяют себе откровенную русофобию.
Интересно другое – накануне поездки Боррель опубликовал во Frankfurter Allgemeine статью "Пора говорить с Россией". Большая часть ее посвящена разногласиям и перечислениям того, как Россия нарушает взятые на себя обязательства. Но это все ритуально и понятно. Главный пафос в другом:
"Евросоюз и Россия видят друг в друге соперников, а не партнеров. При этом когда-то мы мечтали о другой Европе. Нам необходимо открыто говорить – друг с другом, а не друг о друге. <...> Нам необходим открытый диалог с Россией о состоянии наших отношений. Ведь именно в этом состоит смысл и цель дипломатии: вести переговоры друг с другом, передавать сообщения и пытаться найти общий язык. <...>
Но, несмотря ни на что, есть сферы, в которых мы можем сотрудничать и добиваться результатов. <...> Большее взаимопонимание и совместные усилия ЕС и России благоприятно повлияли бы на многие региональные кризисы. <...> Глобальные вызовы нашего времени требуют глобальных решений – начиная с пандемии COVID-19. Нам нужно больше, а не меньше сотрудничества, прозрачности и обмена информацией. <...>
Стабильность в Европе должна основываться на сотрудничестве, уважении территориальной целостности и суверенитета государств, а также на уважении прав человека и основных свобод. Начать диалог не означает, что мы просто перейдем к статусу-кво. Необходимо найти сферы, где есть взаимопонимание, для того, чтобы постепенно восстановить доверие".
То есть Боррель (открыто называвший РФ "давним врагом" еще до вступления в должность верховного комиссара ЕС) доказывает право ЕС говорить с Россией. Кому он это объясняет? Англосаксам и европейским радикальным атлантистам – то есть тем, кто пытается пресечь любое движение Европы в сторону стратегической даже не самостоятельности, а автономности. "Мы будем вести диалог" с Россией – в нынешней ситуации это просто эвфемизм слов "мы сами хотим определять свое будущее". Собственно говоря, именно это и предлагает Европе Россия, как сказал Боррелю Лавров:
"Главная проблема, с которой мы все сталкиваемся, – это отсутствие нормальности в отношениях между Россией и Европейским союзом – между двумя крупнейшими игроками на евразийском пространстве. Это нездоровая ситуация, которая не приносит благо никому.
Спорадические дискуссии по той или иной горячей международной теме или по вопросам взаимных озабоченностей и претензий не могут заменить системного, всеобъемлющего подхода к нашим отношениям. Этот подход существовал ранее. Он воплощен в соответствующих механизмах, но затем был обрушен Европейским союзом в одностороннем порядке. Поэтому назрел и уже перезрел вопрос о необходимости подробного, честного обзора положения дел в отношениях России с ЕС".
Москва предлагает Европе не бояться честного разговора о стратегических интересах – откровенного и самостоятельного. Способны ли нынешние европейские лидеры – как на уровне ЕС, так и в первую очередь на уровне руководства ключевых государств, Германии и Франции – к такому разговору?
Учитывая что в ближайшие 15 месяцев обе страны пройдут через тяжелейшие предвыборные кампании (и смену лидера как минимум в Германии), Россия может и подождать, пока ситуация в руководящих кабинетах Берлина и Парижа стабилизируется. Но если за это время Европа станет слабее, ей некого будет в этом винить, кроме как свое собственное руководство.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Оригинал материала читайте на РИА Новости
