"53 рубцы на сэрцы Беларусi" – эти слова на мемориале на Немиге хоть однажды видел каждый белорус. И бронзовые розы на каменных ступенях – как юные жизни, что навсегда оборвались здесь 21 год назад. Автор памятника скульптор Геннадий Буралкин рассказал Sputnik о памяти и миссии художника.
Трагическая Немига
Практически каждая экскурсия по Минску начинается с рассказа о том, что первое летописное упоминание о городе относится к 1067 году, когда князь Всеслав Полоцкий в битве при Менске потерпел поражение от сыновей Ярослава Мудрого: "На Немиге снопы стелют из голов, молотят цепами булатными, на току жизнь кладут, веют душу от тела. Немиги кровавые берега не добрым засеяны, засеяны костями русских сынов".
Спустя 932 года на Немиге вновь разыгралась трагедия. В переходе у станции метро с одноименным названием в нелепой давке погибло 53 человека. В голову лезет всякая мистическая чушь про то, как в глубокой древности здесь же "веяли душу от тела", что это гиблое место, некий портал, в который попали невинные юные души.
– Геннадий, я знаю, что вы участвовали в конкурсе, и ваша задумка победила…
– Потом, по поручению мэра Минска Ермошина, мы с Александром Чадовичем, тогдашним главным архитектором города, целую ночь просидели над макетом, который я мастерил… из спичек.
53 цветка, по числу погибших: тюльпаны олицетворяли юношей, а бутоны роз – девушек. Подавляющее число погибших у станции метро "Немига" – подростки, почти дети. Эскиз родился быстро, а вот изготовление было непростым. Пришлось отливать отдельно и сами цветы, и листики, а потом сваривать их между собой.
Нужно было успеть с изготовлением мемориала к сорока дням с момента трагедии. Буквально за несколько часов до открытия еще шла работа над памятником.
– Такой, на первый взгляд, простой, но трогающий душу образ...
– Я видел списки погибших, меня поразило, что в массе своей это были молоденькие девчонки, чистые и нежные, как нераспустившиеся бутоны роз, отсюда и родилась такая композиция нераскрытых поломанных судеб… трагедия. Хотя среди погибших были юноши, и даже взрослые мужчины и женщины. Это действительно рубцы на сердце Беларуси.
О правде и фальши в искусстве
У каждого мастера должна была быть своя духовная история. Есть она и у Геннадия Буралкина. Кто из минчан и гостей столицы не любовался Аполлоном и музами на фасаде Большого театра оперы и балета? Многие знают скульптурную композицию героям-пограничникам в Гродно, недавно в Новогрудке, древней столице Великого княжества Литовского, была открыта въездная брама почти десятиметровой высоты, украшенная барельефами из богатой истории города. Ее символично охраняет статуя средневекового рыцаря. Чайки, венчающие фасад аквапарка "Лебяжий", памятник Георгию Победоносцу в Бобруйске… Во всех работах Буралкина легко узнается рука мастера. И я не смог удержаться от вопроса, который давно хотел задать скульптору: какой он, образ героя нынешнего времени?
– Лично я "героя нашего времени" вижу в молодежи, в их раскрепощенных лицах. Нынешние люди – не такие "затурканные" как раньше. Да, появилось много человеческой грязи, да, режет слух мат-перемат, исходящий из милых ротиков молоденьких девчушек. Но я вижу и то, что это временные трудности переходного периода, что скоро все стабилизируется, "пена" сойдет. С экранов исчезнут к чертовой матери доставшие меня боевики, похожие друг на друга, как цыплята из инкубатора, а матерящаяся молодежь пойдет в филармонию слушать Моцарта и Чайковского или в музей, насладиться картинами.
– Геннадий, может быть, мы постарели, стали брюзгами и моралистами потому, что грешить, как в молодости, не можем? Вот и ностальгируем по годам собственной юности, там находя свои идеалы. А если они в другой эстетике живут, возможно, нам недоступной?
– Не исключаю, но и о прошедших временах не жалею и не хочу, чтобы они вернулись, даже вместе с моей молодостью. Попробуй прорвись в те времена на какую-нибудь выставку со своей, пусть даже талантливой работой, если список тем партийными структурами утвержден заранее. Хочешь или не хочешь, а следуешь "рекомендациям" или пишешь картины в "стол". Как я мог отобразить войну, если не воевал? Врали мы друг другу и нашим зрителям, фальши в искусстве было много…
– Извините, господин скульптор, не лукавьте. При коммунистах, с их фальшью и несвободой, вы тоже "генеральские погоны" поносили (с 1990 по 2001 Буралкин возглавлял Белорусский союз художников – Sputnik). Ведь союзы были проводниками идей партии в массы. Художники были востребованы. А кто сейчас художник? Да никто! Статус творца упал, разве не так?
– Пусть так! И в советское время, и в царское, дореволюционное, некоторые художники были обласканы властью. Где они сейчас, вместе со своими благодетелями? Забыты. На фальши не создашь шедевра. Заказчику угодить можешь, но всех не обмануть. Конечно, тогда, в СССР, мне жилось совсем не плохо. Имея в год 5-6 заказов и мастерскую, важно было просто работать. Дворцов культуры и клубов имелось множество, и каждый хотел и мог заказать художнику картину или, кто был побогаче, скульптуру.
Подзарядка "от искусства"
– Конечно, чтобы искусство было востребовано, общество должно быть богаче. На Западе, искусства в домах собрано много. И не только потому, что эти произведения со временем возрастают в цене. Любая картина – это энергия художника. Проведите над собой эксперимент, пойдите в музей или художественную галерею. Уверен, что какая-нибудь картина вас обязательно остановит, заворожит. От нее трудно будет оторваться. Вот ее-то энергетика вам и нужна, здесь вы и "почиститесь", и "подзарядитесь". Был я как-то в Париже, в Лувре. Так вот, у "Джоконды" Леонардо да Винчи несколько часов простоял, невозможно было оторваться. Убежден, что при всей сегодняшней нестабильности искусство надо поддерживать, это выгодно во всех отношениях.
- Геннадий Васильевич! Как вы, художники, все-таки отстали от прогресса. На компьютере можно нарисовать любую картину, написать музыку и стихи, через интернет проникнуть в Лувр и всю ночь гулять по его залам. А вы все традиционно: холст, кисти, краски, муки творчества…
– Этим и отличается живое от неживого. Художник вкладывает в картину душу, и она живет. Легенда о Пигмалионе не вымысел. Дотроньтесь до "Ники Самофракийской". Ведь из мрамора сделана, а все-таки теплая! Почему даже в столице люди не ходят в музеи и на выставки? Не приучены. Мы с тобой, Женя, их не приучили! Семья и общество не посчитали нужным об искусстве должным образом позаботиться. Ребенок вокруг себя красоту должен видеть, тогда, и повзрослев, не сможет без нее обходиться. Когда же человек в грязи и грубости вырастает… Тогда нужно много милиционеров, судей, прокуроров и так далее.
Не проще ли культурой и искусством количество хороших людей умножать? Вложения в искусство – это долговременные инвестиции, не дающие сиюминутных выгод, но потом затраты окупаются сторицей. Нужна государственная программа развития изобразительного искусства в нашей стране, а это деньги. Отдача непременно будет. Во всяком случае, собственная культура не даст чужим духовным ценностям вытеснить наши собственные. Случись такое, и уже ничего не спасет нацию от самоликвидации. Так что вопросы культуры, как ни странно, это вопросы национальной безопасности. Красота все-таки, спасает мир, а рукописи и картины – не горят!
Такой вот получился разговор с художником, который пропустил все 53 рубца трагедии на Немиге через свое сердце и создал памятник, в котором цветы из бронзы оживают, смешиваясь с цветами тех, кто не может забыть страшный день 30 мая 1999 года, кто приходит сюда к своим близким, как в храм, очищая свою душу…
