Минула уже половина апреля, который считается отпускным месяцем у биатлонистов. Через какие-то две недели стреляющие лыжники начнут постепенно "просыпаться", приступая к подготовке к постолимпийскому сезону. Но белорусские болельщики по-прежнему не знают, продолжат ли выступления лидеры сборной Домрачева и Скардино. Ситуация все еще находится в подвешенном состоянии.
Поэтому снова и снова приходится набираться терпения, уважая право Дарьи и Надежды на самоопределение. А как лучше всего "убивать время" в процессе томительного ожидания? Как полагает колумнист Sputnik Руслан Васильев, вспоминая, анализируя и прогнозируя.
Не против тренерской работы
Тем более что та же Скардино, хотя и не полностью, но "вышла из тени". Немного переведя дух, Надежда чуть приоткрыла двери в свой внутренний мир. Ясно дав понять, насколько серьезно она относится к выбору, который ей предстоит сделать. Ведь если на одной чаше весов находится вариант задержки в профессиональном спорте еще, как минимум, на сезон, то на другой — "женское счастье" в его классическом понимании: замужество, материнство, семейный очаг.
Однако представить себя в качестве домоседки Надежда не может, о чем честно сказала, находясь в родном Петербурге: "Понимаю, что хочу связать свою профессию со спортом. Может, я буду детским тренером. Знаю, что в Сестрорецке и Зеленогорске до сих пор даже нет биатлонной секции… А мысль о том, чтобы в Курортном районе развивался этот вид спорта, привлекательна, и, если позволит ситуация, мне хотелось начать именно здесь".
Очень конкретные планы! Впрочем, и они могут претерпеть коррекцию. В конце концов, зачем исключать вероятность, что и в Беларуси Скардино сделают такое предложение, от которого она не сможет отказаться? При всей любви к "малой родине", которой у Надежды является великий град Петра. Тем более что она привыкла жить на "две страны", находя симпатии и любовь как в Беларуси, так и в России, а ее опыт пригодится для многих славных дел.
Но пока гораздо актуальнее вопрос о продолжении ею спортивной карьеры. И здесь Скардино по-прежнему держит паузу, не определяясь в своих размышлениях: дескать, надо отдохнуть, восстановиться до мая, а то и до июня, а уж там оценить собственные настроения и тонус.
Что ж, иногда люди скрытничают, тая правду, но иногда таинственность проистекает от незнания правды. В данном случае наверняка Надежда, находясь на перепутье, никак не выберет, по какой дороге она отправится в завтрашний день. Возможно, она еще чего-то ожидает. Свершения некого события, что автоматически само собой разрулит ситуацию. В ту либо другую сторону.
Однако совершенно очевидно, что руководителям федерации и тренерскому штабу нужна ясность. Ждать до мая — это нормально. А вот что касается июня — наверное, чересчур. В конце концов, та же аттестация национальной команды проходит в мае, причем чаще всего в его первой половине. А что значит находиться на "птичьих правах", Скардино прекрасно известно по тем дням, когда она только начинала осваивать в Беларуси азы биатлона.
Также стоит напомнить, что и в деле "завершения карьеры" у Надежды есть опыт. Еще будучи лыжницей-юниоркой, Скардино хотела оставить спорт на обочине своих интересов, от чего ее уберегли советы добрых мудрых педагогов, а также вариант сотрудничества с молодым наставником Александром Кротовым.
Кстати, если и говорить, кто кого привез, то в случае с Надеждой все предельно конкретно — Кротов, которого тот же олимпийский чемпион Александр Попов, тогдашний главный тренер сборной Беларуси, называет "наш питерский друг".
История о том, как лыжница Скардино стала биатлонисткой, в кратком изложении такова. Судьба столкнула на одном сборе две команды: белорусских биатлонистов и лыжников из Ленинградской области. Скардино в качестве юмористического эксперимента предложили стрельнуть из винтовки, что Надежда и сделала. Причем по незнанию стремилась поразить стоя мишени меньшего диаметра для "лежки". Три из них оказались закрыты! И это из чужой, не пристрелянной винтовки! На следующий день белорусские тренеры уже серьезно тестировали снайперские таланты Скардино, найдя их исключительными.
Но в этой истории есть нюанс, на котором ранее не акцентировалось внимание. Попробовать себя в стрельбе Надежде предложил Сергей Виноградов — супруг двукратной бронзовой медалистки чемпионатов мира Ивановой, чья винтовка и была предложена для эксперимента. А с ним связана достаточно неприятная ситуация.
Уже при тренерской деятельности Андриана Цыбульского биатлонистки, включая Домрачеву и Скардино, выступили против нахождения Виноградова в нашей сборной, обвинив его в склонении к нечестной игре и фиксированным результатам ради выигрышей в букмекерских конторах. Серьезнейшая претензия, которую спортсменки подтверждали в Раубичах, лично подписываясь на распечатках своих интервью, о чем память до сих пор свежа.
В результате Виноградов покинул сборную, а вместе с ним, к сожалению, и его супруга, после чего карьера Екатерины пошла по наклонной плоскости. Разумеется, тогда ее муж представлялся фигурой, мягко говоря, малосимпатичной. Но! Не будь его реплики к Скардино "Давай-ка стрельни!" — и кто знает, как бы все сложилось у Надежды. Вот здесь элемент мистики очевиден.
Сама себя привезла
У ДаДо априори отношения с мистикой таковы, что она совсем-совсем не любит распространяться на "потусторонние темы". Не то чтобы Дарья абсолютно несуеверна. Домрачева подмечает совпадения, помня, например, как о счастливых, так и не очень счастливых стартовых номерах. Но вслух обсуждать те или иные "знаки судьбы" никогда не горела желанием. Поэтому вряд ли в ее собственной истории появления в белорусской команде она сошлется на мистику. Хотя в Раубичах никто этой юной биатлонистки не ждал — это точно.
Конспективно все развивалось следующим образом. Лариса и Владимир Домрачевы — архитекторы и родители Дарьи — отправились работать в сибирский город Нягань, не прерывая творческих контактов с минскими коллегами, в том числе с ГИПом (главным инженером проекта) Анатолием Васильевым — моим папой.
Времена были сложные. Все поддерживали друг друга, но жизнь складывалась драматично. Папа будущей четырехкратной олимпийской чемпионки скоропостижно скончался в Нягани. Мама вначале переехала работать в Ханты-Мансийск, потом в Москву и, наконец, вернулась в Минск. С детьми. Причем Дарья, бегавшая в Нягани как лыжница, а в Ханты-Мансийске ставшая биатлонисткой, так полюбила "свой спорт", что не хотела заканчивать опыты. Тем более, и успехи были очевидны.
Вот тогда Лариса Домрачева и обратилась к Анатолию Васильеву: "У тебя сын — спортивный журналист и пишет о биатлоне. Не мог бы он договориться, чтобы Дашку посмотрели?" Сказано — сделано. Мне дали поручение, и я позвонил замечательному государственному тренеру Александру Беляеву.
Между нами состоялся такой диалог:
— Есть одна девочка, жила в Сибири, сейчас с мамой вернулась в Минск. Просятся на просмотр…
— А как фамилия?
— Фамилия? М-да… Как-то забыл фамилию… В ней надо правильно ставить ударение… Ладно, переспрошу. Но какая разница? Говорят, толковая.
— Хорошо. Договорюсь и перезвоню. Ты сам будешь?
— Да ну! Некогда!
Это, конечно, реконструкция разговора, но за собственное "некогда" — ручаюсь. Смешно…
Беляев все конкретизировал с тренерами Поповым и Захаровым, и одним счастливым для белорусского спорта утром мой папа повез в Раубичи Ларису и Дарью Домрачевых. Там ДаДо пробежала один круг, стрельнула на одном огневом рубеже, и… ее сопровождающие покинули Белорусскую Швейцарию уже без юной биатлонистки в автомобиле. Правильно ставить ударение в фамилии Дарьи все быстро научились.
Так что формально Домрачеву привез в Раубичи именно Анатолий Васильев, и ничего мистического в этом не было.
— Слушок об интересной девочке из Сибири уже ходил в профессиональной среде, — вспоминает Александр Попов. — Поэтому, когда мы с Захаровым поняли, кого именно привезли в Раубичи, то внутренне были готовы удивиться. В то время нам предложили поработать и со Скардино. В итоге полгода Дарья и Надя были на пресловутых "птичьих правах". Ни трудоустроить, ни расселить нормально на сборах девчонок не могли — их ведь не было ни в каких списках, а значит, и для финансирования отсутствовали основания. Да еще и почти дети. То есть без результатов, которыми можно было козырнуть, чтобы добиться постановки на довольствие. В общем, девчонки жили на наших с Захаровым местах. Когда у них появились белорусские паспорта, стало легче. Прописывал их в свой дом в Минском районе, через который, начиная с Рустама Валиуллина и Инны Шешкиль, прошли многие…
Резюме: по большому счету, никто ДаДо в Беларусь не привозил. Она сама себя привезла, а звезды сложились так, как сложились. И может, они еще обеспечат нам сезон в исполнении этой спортсменки. Как минимум сезон.
