В течение прошедшего политического года внимание, усилия и успехи России концентрировались на отдаленных ближневосточном и дальневосточном театрах глобального противостояния. Москва одержала военную победу и приступила к дипломатическому закреплению своего успеха в Сирии. Достаточно слаженно и эффективно, хоть и не без проблем, работает российско-турецко-иранская коалиция, интересы которой объективно распространяются не только на узкую зону сирийского конфликта, но и на Северную и Западную Африку и Индийский океан.
На Дальнем Востоке российско-китайское партнерство укреплялось на фоне увеличения агрессивности США. Пекин и Москва жестко координируют свои действия в вопросе урегулирования кризиса вокруг ракетной и ядерной программ Пхеньяна. Российский и китайский флоты активно сдерживают американскую военно-морскую мощь в западной части Тихого океана. Китай со своей стороны начал продвижение в Индийский океан, который в не таком уж далеком будущем может стать "озером" укрепляющейся и расширяющейся Шанхайской организации сотрудничества. Перспективную роль этой организации в сглаживании существующих и будущих противоречий между государствами Евразии трудно переоценить.
Запад: безрезультатная активность
На фоне всего этого западное направление откровенно стагнировало. Нет, формально жизнь здесь бьет ключом. Российские дипломаты безостановочно участвуют в двусторонних и многосторонних конференциях, форматы переговоров множатся, как грибы после дождя, в Москве едва ли не каждую неделю принимают какого-нибудь высокопоставленного визитера из США или ЕС. Киевские власти ежедневно объявляют России войну, которая к вечеру оказывается так и не объявленной. Северный поток-2 и Южный поток строятся, несмотря на козни недоброжелателей. В общем, все кипит и бурлит. Но по сравнению с Восточным и Южным направлением нет отчетливого результата.
Запад не сумел добиться победы, но не желает признавать свое поражение. При этом любой предлагаемый Россией компромисс на Западе воспринимают именно как собственное поражение. Таким образом, несмотря на осознание всеми адекватными политиками в ЕС (и даже некоторыми в США) необходимости договариваться, пространство для договоренности отсутствует. Потому что невозможно договориться с партнером, не желающим учитывать твою позицию и не имеющему сил ее изменить.
Переход Запада к позиционной войне оказался бессмысленным, ресурсы были потрачены зря. Более того, отказ от компромисса с Россией в условиях, когда реальные победы отсутствуют, привел к усилению противоречий внутри западного лагеря. И вот уже Евросоюз пытается создать собственную армию, чтобы уйти от военной зависимости от США. Франция и Германия рассуждают о необходимости Соединенных Штатов Европы, в которых они будут все решать и в которые не всех членов ЕС возьмут. Восточноевропейские лимитрофы мечутся в поисках выхода, колеблясь между двумя крайностями: возвращением в российскую сферу влияния и требованием проводить еще более русофобскую политику.
Понятно, что подобная конструкция крайне неустойчива и нестабильна. Уже в течение следующего 2018 года должно стать ясно, пойдет ли все же Запад или его часть на компромисс с Россией, или же он будет продолжать бессмысленную борьбу — до самого своего конца.
Компромисс лучше победы
Для Москвы взаимовыгодное соглашение с Западом значительно выгоднее, чем полная победа над ним.
Во-первых, такая победа будет сопровождаться разрушением существующих государственных и цивилизационных структур. Полмиллиарда людей в Европе (то есть на границах России) окажутся в ситуации выживания, значительно худшей, чем та, которая сложилась на постсоветском пространстве в лихие 90-е. Даже для простой защиты своей территории от последствий клошаризации Европы России будет необходимо потратить огромные ресурсы.
Но на деле вызовы будут еще более серьезными. ЕС и США — территории, напичканные самым современным и самым разрушительным оружием и опасными производствами, включая атомные станции. Нельзя допустить бесконтрольного растаскивания этих арсеналов и свободного доступа кого попало на режимные предприятия. Но это влечет за собой необходимость установления контроля над огромной территорией и принятия на себя ответственности за судьбу ее населения. Ресурсов России для этого недостаточно, а насколько будут готовы включиться в процесс союзники — неизвестно.
Во-вторых, в реальности Запад и Китай, как два ведра на российском коромысле, уравновешивают друг друга. Исчезновение одного из них приводит к перекосу всей конструкции. Такой перекос никому не выгоден и неинтересен. Это тот случай, когда теряет даже выигравший, поскольку проблемы у Запада с его миллиардом покупателей делает ненужной часть китайской промышленности, обессмысливая значительную часть успехов, достигнутых Поднебесной в последние десятилетия. В свою очередь, это может привести к смене китайской стратегии на более агрессивную.
В-третьих, в зависимости от позиции Запада украинский кризис может быть либо урегулирован в 2018 году мирным путем — к всеобщему удовлетворению, либо, при сохранении нынешних западных приоритетов, выльется в серию кровопролитных гражданских столкновений представителей киевского режима между собой и потребует оперативного международного вмешательства. В условиях отсутствия взаимопонимания между Западом и Россией обеспечить своевременное, эффективное, скоординированное вмешательство практически невозможно, что приведет к значительным жертвам, серьезным разрушениям оставшейся инфраструктуры и превращению территории значительной части Украины в зону, непригодную для жизни того количества людей, которое сейчас там проживает. Лишние люди, в большинстве своем, начнут оказывать давление на границы и социальные системы пограничных с Украиной государств, в том числе России.
Наконец, США сейчас усиленно провоцируют очередную арабо-израильскую войну. В условиях системного ослабления Запада, неспособного больше эффективно поддерживать своего израильского союзника, данный конфликт может принять нестандартный оборот. Ни одна армия в мире еще не выигрывала все войны. Поскольку же для Израиля это будет война за выживание народа, урон, нанесенный такой войной всему человечеству, может оказаться несопоставимым с первоначально планируемыми масштабами конфликта.
Так что нетрудно предположить, что в следующем году общая глобальная ситуация потребует от России приложить еще больше усилий для того, чтобы убедить Запад в необходимости прийти к компромиссному соглашению.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
