Снимать кино о реальных людях — дело рискованное. Ведь если обсуждать не с попкорном, а по большому счету, то главным встанет вопрос об исторической правде.
Это о какой Матильде фильм? Она разная была, и трактовали ее по-разному.
Если бы автором сценария был Великий князь Владимир Александрович, то фильм повествовал бы, скорее всего, о том, как тяжко отцу делить с сыном любовницу.
Сергей Дягилев снял бы кино о своем злейшем враге; о том, как ловко он был ею обманут и сколько отвращения осталось у него к этой особе.
Великий князь Сергей Михайлович, который, похоже, действительно любил Матильду и потому дольше всех терпел ее адюльтеры, создал бы фильм о расчетливой жестокости, черной неблагодарности и циничном предательстве.
Российские и иностранные коллеги и сослуживцы по балетному цеху спонсировали бы длинный сериал о пагубности протекционизма в искусстве.
Алексей Учитель трактовал Матильду, Николая и Александру с уверенностью в том, что художник имеет право на творческий домысел. И вот здесь — момент истины! Какова допустимая мера этого домысла, когда речь идет о реальных людях, о персонажах актуальной истории? Это на самом деле принципиальный вопрос. Например, Маргарет Тэтчер наградила ледяным холодом байопик о себе. Монакская княжеская семья Гримальди заявила, что фильм о князе Ренье и княгине Грейс не имеет отношения к реальности. Нетрудно догадаться, как отнеслась королевская семья к художественному фильму о принцессе Диане.
А хотели бы Вы, дорогой читатель и милая читательница, чтобы после Вашей смерти кто-то "домысливал" Вашу жизнь? Не о царице Александре идет речь, не о царе Николае… Лично Вы согласились бы на "художественное переосмысление" прожитой лично Вами жизни? Чтобы какой-нибудь литератор или режиссер приписывал Вам слова, которые Вы не произносили; дела, которые Вы не делали; чувства и мысли, которые Вы не переживали?
Или Вы понадобились бы художнику всего лишь как подсобный персонаж для реализации его права на фантазию, и он воспользовался Вашим именем, наплевав на правду Вашей жизни?
Полагаю, Вы бы захотели его из-под земли достать…
Но это в том случае, если верить в бессмертие души.
Ведь если душа есть, и она бессмертна, то за гранью жизни и смерти автору придется встретиться со всеми, о ком он "домысливал", и держать перед ними ответ. И ему может стать очень стыдно.
Именно в этой плоскости лежит коренная причина неприятия верующими православными христианами "творческих домыслов" о царственных страстотерпцах.
Царя Николая II с семьей канонизировали не за царствование, не за политику. Их почитают святыми страстотерпцами за мужество в страдании, за семейное единство, за высокое достоинство и доброту посреди клеветы и ненависти, за супружескую верность и благородство отношений. И это не домыслы — это их засвидетельствованная личная жизнь и образ их смерти.
…За их непоколебимую веру в Бога, наконец!
Ну, а если Бога нет — тогда, что ж… Тогда все позволено.
Все позволено?
