Помню все до мелочей, будто это было вчера: 100-летний ветеран вспоминает войну

Уцелеть на войне, где смерть каждый день ходила по пятам, вернуться и прожить долгую достойную жизнь. Этот подарок судьбы Олег Назарович Плиндов ценит и наслаждается каждой прожитой минутой.

Выделить время для интервью Олегу Назаровичу в канун 9 Мая не просто. Позавчера принимал важных гостей из больших кабинетов, вчера его навещали с цветами и подарками депутаты, сегодня утром ветеран выступал перед школьниками. И вот мы, наконец, в его опрятной однушке в центре города.

"Ну что вам рассказать? Знаете, у меня ведь за это время много историй накопилось", – интригует ветеран.

Мы, конечно, просим про войну. Когда она началась, Олегу Плиндову исполнилось 18. Тот июньский день он помнит до мелочей, будто это было вчера.

"Хорошее такое утро, солнечное, вот как сегодня. Мы с подругой Леной – студенты первого курса литфака Могилевского университета – сидим у нее дома над учебниками по психологии. Это был наш последний экзамен. Вдруг распахивается окно, брат Лены кричит: "Олег, включай радио! Война!" Мы – к приемнику, а там Молотов про вероломное нападение Германии говорит. Как же так? У нас же соглашение о ненападении? Мы учебники побросали – какая уж тут психология, и бегом к кинотеатру "Чырвоная зорка". В то время именно там собиралась вся могилевская молодежь".

– Испугались?

"Какое! Наоборот – настроение бодрое было. Молодые, жизни не знающие дураки. Думали, что мы сейчас врага за два дня разобьем. Нам ведь как говорили? Если кто на нас нападет, мы его в порошок сотрем. И мы были уверены, что так оно и будет. Вот почему каждый из нас хотел как можно скорее попасть на фронт…"

В первые дни после начала войны в Могилеве было спокойно. Олег Назарович вспоминает, что даже немного расстроился – ну и где нападение, о котором говорили по радио? Но вскоре, когда в небе появились фашистские разведывательные самолеты, понял, насколько все серьезно.

"Сперва забрали мужчин призывного возраста, затем 19-летних. Вот их очень жалко. Попали на передовую в самое пекло против наглых и отлично вооруженных бойцов. С нами, 18-летними, поступили иначе – отправили на восток, в тыл, дали винтовки и месяц обучали военному делу", – вспоминает ветеран.

Олег Плиндов попал в город Елец Орловской области, в пехотный полк. Городскому парню, к физическому труду особо не приученному, на первых порах было тяжело.

"Я ж ничего толком не умел. Окопы рыть и то долго учился. Благо ребята помогали, а я им за это стихи читал", – признается Олег Назарович.

Поэзия – страсть всей его жизни. Стихи начал писать еще в школе, занимался в литературном кружке. На войне вел фронтовой дневник – он, кстати, до сих пор сохранился. В мирное время вернулся к поэзии и выпустил четыре сборника стихов.

Говорит, писал бы и сейчас, да глаза плохо видят результат на бумаге. Зато память не подводит – любое из своих стихотворений Олег Назарович декламирует без запинки.

Но, признается поэт, как бы точно он ни старался передать в своих стихах ужасы войны, на деле все было намного страшнее. Голод, холод, страх, гибель товарищей. Сам он не раз смотрел смерти в глаза.

Первый раз дело было на Валдае. Старшему сержанту Плиндову нужно было срочно доставить в штаб полка важное донесение.

"Местность там холмистая. На одной возвышенности – наша траншея, на другой, в трехстах метрах, – гитлеровцы. Как незаметно пробраться? А никак. Просто пробежать вниз метров сто до реки, и там уже, как я рассчитывал, безопасно. Бегу, пули летят. Прилягу – затихнут. Каску на автомате вверх подниму – снова огонь. Вот такими перебежками добрался до реки. Стал переходить, был уверен, что здесь-то враг меня уже не видит. Перевесил автомат за плечи, чтобы не намочить, иду и вдруг спотыкаюсь. Сам не понял почему. Уже у штаба глянул на свое оружие и замер – на стволе вмятина, приклад расколот. Оказывается, вот чего я чуть не упал – в автомат попала пуля. Один миллиметр в сторону, и она бы была во мне", – приводит первый эпизод Олег Назарович.

Второй раз повезло артиллерийскому разведчику в ноябре 1943-го в Великих Луках. Небольшой районный центр недаром называют вторым Сталинградом – два месяца там шли ожесточенные бои, сражались за каждый дом.

"Мы с разведчиками оказались в полуразрушенном овощехранилище без крыши. И тут резкий гул. Всем стало ясно – прямо к нам летит снаряд! А это значит одно – нам конец. Зажмурился и считаю: раз, два, три. Тишина. Открываю глаза – прямо перед нами в мерзлой картошке лежит и дымится огромный снаряд. Если бы он разорвался, от нас только облачко осталось", – говорит как есть ветеран.

В очередной раз Олег Плиндов едва не погиб уже на Смоленщине. В небольшой деревушке он, разведчик-наблюдатель Карпов и телефонистка Лина Ольшевская облюбовали дом на пригорке. Место для наблюдения с чердака, говорит бывший разведчик, было просто отличное.

"Внизу пол разобрали, костер у нас тут. Спокойно себе живем, как в санатории. Поблизости пехота. Я решил сходить за водой, взял котелок и отправился к роднику. Отошел метров 70, смотрю – Карпов двигает дощечки на фронтоне. Только хотел ему крикнуть, предупредить, чтобы не высовывался, но немцы уже засекли блеск стекла стереотрубы, тут же и грохнули. Дом на моих глазах в щепки. И Карпов, и Лина погибли. Я очнулся уже на носилках контуженный", – вспоминает еще одну невероятную историю Олег Назарович.

И если бы на этом все и закончилось. Впереди старшего сержанта ждал серьезный допрос, который устроили представители управления советской военной контрразведки – СМЕРШ.

"Майор приехал и давай одно и то же по кругу спрашивать: почему, мол, ты уцелел. Если бы не комбат, а он нам как отец родной был, попал бы я в штрафбат. Нервы мне тогда изрядно потрепали, но все-таки оставили в покое", – по всему видно, что тот разговор до сих пор ветерану неприятен.

И все же война для Плиндова вскоре закончилась. Под Витебском на реке Лучоса летом 44-го он получил ранение в шею, потерял много крови. Врачи выходили бойца, но на фронт возвращаться запретили.

"При выписке так и сказали: "С раненьем этим, милый парень, в свой полк уже не попадешь". На что в ответ у меня, конечно, родились поэтические строчки: "Слова пророческими были. Жизнь покидать я не спешу. В быту тружусь, пока есть силы. И даже вот стихи пишу", – снова улыбается Олег Назарович.

Жалеет ветеран только об одном – не успел расписаться на Рейхстаге. После госпиталя его комиссовали, а к этому времени освободили уже и родную Беларусь. Пришло время возвращаться домой, искать родных.

Война еще не закончилась, но на освобожденных территориях уже необходимо было строить мирную жизнь. По крупицам, с нуля.

"Пришло время открывать школы, а кадров нет. Меня вызывают в райком: "Товарищ Плиндов, мы рекомендуем вас на должность директора Тетеринской школы". А я ж только один курс литфака окончил, ну какой из меня директор? Сопротивлялся сильно. Но делать нечего, больше кандидатур не было", – вспоминает начало своей педагогической деятельности Олег Назарович.

Здание школы было разрушено, поэтому классы оборудовали прямо в хатах. Сами смастерили столы и лавки. Рельсу во дворе привязали – барабанили по ней, чтобы слышали во всех дворах, что уроки начинаются.

Директору Плиндову, чтобы работать дальше, конечно, нужно было получить высшее образование. Для этого необходимо было восстановиться в родной вуз. Но как? Ни зачетки, ни каких-либо документов не сохранилось.

"Завуч института вызвала меня к себе и говорит, как, мол, докажете, что учились у нас? А я ей – вы у нас психологию преподавали, у вас модный синий костюм был. И описываю его в деталях. Так и взяли меня на второй курс", – снова удивляет феноменальной памятью собеседник.

Олег Назарович более 50 лет проработал на разных должностях в народном образовании. Ушел на пенсию в 73 года, но до сих пор активен и продолжает интересоваться жизнью. Возможно, поэтому и жизнь отвечает ветерану взаимностью.