Его хоронили дважды: к 100-летию со дня рождения маршала Ахромеева

Сергей Федорович Ахромеев родился в селе Виндрей Тамбовской области 5 мая 1923 года. Начало войны он встретил курсантом военно-морского училища имени Фрунзе. В составе курсантского стрелкового батальона оборонял Ленинград. Получив офицерское звание, участвовал в Сталинградской и Курской битвах.

Послевоенная карьера маршала Ахромеева была спокойной и размеренной. Первое генеральское звание получил в 41 год во время службы в Беларуси, где он прослужил 12 лет.

Военная карьера маршала Ахромеева шла в параллели с бывшим командующим Белорусским военным округом генералом армии Иваном Третьяком. Они ровесники, 100-летие со дня рождения генерала армии Ивана Третьяка отмечалось 20 февраля нынешнего года.

В разное время оба служили в Баку, затем в Беларуси, где Сергей Ахромеев был в подчинении генерала Третьяка. В 1972 году Третьяк выдвинул его на должность заместителя командующего Дальневосточным военным округом с должности командующего 7-й танковой армии, располагавшейся в Печах под Борисовом.

Через четыре года, в 1976-м, генерал Третьяк будет назначен командующим Дальневосточным военным округом, где ему придется заниматься не только боевой подготовкой, но и строить жилье — подавляющая часть офицерского состава в ДальВО с семьями в то время жила в землянках. Судьба распорядится так, что генерал Третьяк станет, со всеми оговорками, свойственными высшему генералитету, подчиненным своего выдвиженца.

Сергей Ахромеев обойдет в звании и должности и другого яркого советского военачальника, также своего ровесника генерала армии Валентина Варенникова, который в бытность Ахромеева командующим армией уже был первым заместителем главкома группы советских войск в Германии.

Генерал армии Сергей Ахромеев был начальником штаба оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане. Так сложилось, что он планировал и ввод советских войск в Афганистан, и вывод войск. Хотя и был вместе со своим непосредственным начальником маршалом Николаем Огарковым категорическим противником их ввода.

Сергей Ахромеев был единственным военачальником, который на посту первого заместителя начальника Генштаба получил звание маршала Советского Союза.

У Михаила Горбачева с советским генералитетом взаимоотношения не заладились сразу после избрания на пост первого лица в стране. Взаимная неприязнь была для всех очевидной и плохо скрываемой. Претензии к советскому генералитету имели серьезные основания — одно приземление Матиаса Руста на Красной площади в мае 1987 года чего стоит.

У маршала Ахромеева и молодого советского генсека поначалу взаимоотношения сложились. Первые разногласия проявились в Рейкьявике, когда Горбачев пошел на серьезные уступки Рональду Рейгану в вопросах разоружения. Перессорил их министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе.

В то время в СССР на боевое дежурство была поставлена новейшая ракета ОТР-23, названная "Окой". Договор о сокращении ракет средней и меньшей дальности предусматривал уничтожение ракет с дальностью в 500 километров. Дальность полета "Оки" составляла 400 километров, и под договор она не попадала. Но в Москву приехал госсекретарь США Шульц и уговорил Шеварднадзе распространить условия договора и на "Оку". О запрете "Оки" маршал Ахромеев узнал из сообщений газет.

Выступая в ООН 7 декабря 1988 года, Михаил Горбачев заявил об одностороннем сокращении советских вооруженных сил на 500 тысяч человек. Ахромеев высказывал несогласие с военной реформой и ослаблением советской военной мощи, в связи с чем вышел в отставку. Михаил Сергеевич предложил ему должность советника по военным вопросам, маршал согласился.

Фундаментальное противоречие в отношении армейской темы того времени проявилось в острой публичной полемике между маршалом Сергеем Ахромеевым и академиком Георгием Арбатовым. Они оба родились в мае 1923 года, прошли войну. В послевоенное время оба достигли абсолютных высот в своих профессиях. Их полемика велась вокруг двух фундаментальных понятий. Для Ахромеева абсолютом была оборона страны, а для Арбатова ее безопасность. Это далеко не синонимы.

Маршал Ахромеев говорил о том, что с начала 50-х годов по всему периметру СССР был окружен военными базами НАТО. По морскому периметру вокруг СССР постоянно курсировало 15 авианосцев, а количество военных самолетов, размещенных по периметру СССР и вовсе было обескураживающим — 15 тысяч.

У СССР не было экономической возможности построить такой же флот — не позволяли экономические возможности. Единственной альтернативой могли стать только мощные бронетанковые силы, которые могли создавать угрозу НАТО в Европе. Маршал Ахромеев говорил о том, что миролюбие НАТО — это миф, армия по своей природе является основной несущей конструкцией государственности.

Академик Арбатов в качестве аргументов использовал то обстоятельство, что иметь на вооружении стран Варшавского Договора 64 тысячи танков, которые изготавливались на деньги СССР, — это непозволительная роскошь. СССР был не готов к таким тратам, а вопросы безопасности следует рассматривать гораздо шире вопросов обороны. Обычного советского человека в то время больше интересовали вопросы продовольствия, которого катастрофически не хватало.

Каждый их них был по-своему прав. Но ответа на вопрос, что можно сделать в этой ситуации, не знал никто.

Его самоубийство 24 августа 1991 года было актом отчаяния. Суицид через повешение, пять предсмертных записок — напоминание не только о себе, но и о своем поколении, которое защитило страну во время войны, преодолело послевоенную разруху, но проиграло мир.

Его хоронили дважды. В первый раз 29 августа 1991 года, без почетного караула, салюта, исполнения гимна — того, что предполагал протокол при похоронах человека его уровня. На похоронах были только члены семьи. Через два дня его тело нашли выкопанным из могилы, маршальская фуражка была сорвана с крышки гроба, а китель снят.

Это была еще одна, но уже посмертная драма одного из самых, как оказалось, ранимых высших военачальников СССР.