Город на границе: Брест в самом начале войны и в годы оккупации

Брест (он же Брест-Литовск и Брест-над-Бугом) известен миру своей крепостью, которую построили задолго до сражений в Великой Отечественной войне - в XIX веке.

Но многие важные события минувшего столетия происходили именно в этом городе. В 1918 году был подписан Брест-Литовский мир. Два десятка лет город был в ведении Польши. 14 сентября 1939 года его заняли войска Германии, а уже 22-го во время парада он был передан войскам Красной армии. 22 июня 1941 года крепость первой приняла удар врага.

Сам город также подвергся атаке войск вермахта. В первые же дни было организовано подполье, а на юге от Бреста советская 75-я стрелковая дивизия под командованием генерала Семена Недвигина совместно с кораблями Пинской военной флотилии оказали серьезное сопротивление врагу, остановив наступление 53-го немецкого армейского корпуса.

Исследователь и краевед Иван Чайчиц попытался восполнить исторические пробелы и рассказал о малоизвестных фактах из жизни Бреста в годы войны. Кроме того, он коллекционирует фотографии, связанные с историей родного города.

"У нас как-то принято говорить больше о том, что весь трагизм начала войны связан с Брестской крепостью, активные сражения в первую неделю, трагедия защитников твердыни. Но мы почему-то мало обращаем внимания на судьбу города. А она неразрывна с подвигом солдат крепости. Более того, город фактически был дольше всех городов СССР под оккупацией в годы войны", – отмечает Иван.

Вообще, многие брестчане в первые дни войны даже не знали, что в крепости происходят какие-то сражения. Узнавали позже – когда вести доносила народная молва.

Сам же город немцы авиацией почти не бомбили. Удары наносили больше по крепости. Но все равно доставалось и населенному пункту.

"В городе с помощью авиации разбрасывали агитационные листовки, мол, сдавайтесь, сопротивление бесполезно", – говорит краевед.

Он отмечает, что в дни нападения жителям Бреста было не до того, что происходило в цитадели. Ведь их жизнь тоже превратилась в кошмар.

"Как только немцы вошли в город, началась перепись населения. Вычисляли евреев – им приказали самим нашить на одежду желтые повязки. В городе были патрули. А с учетом того, что в Бресте было организовано два подполья – советское и польское – это была катастрофа", – отмечает Иван Чайчиц.

По его словам, Брест к началу 1941 года по количеству жителей и по жилфонду еще не восстановился после Первой мировой войны. В городе проживало около 50 тысяч человек. Город по площади в то время занимал территорию нынешнего центра города.

"И здесь жили люди всех конфессий – баптисты, православные, иудеи, католики. Разные национальности – немцы, поляки, евреи, русские и белорусы", – говорит собеседник Sputnik.

План "Барбаросса" предполагал сперва нападение на крепость, а после семнадцатитысячная 45-я пехотная дивизия получила приказ штурмовать Брест. А ведь это была регулярная армия, которую по сути направили против мирных людей.

Одна из центральных улиц Бреста в первые дни оккупации была переименована в улицу героев 45-й пехотной дивизии.

"И надо понимать, что войска регулярной армии не были подарком. Но они ушли в глубь страны, а на их место пришли еще большие звери, они уже непосредственно занимались карательными операциями. Приехали спецслужбы – СД, абвер, гестапо. И многие местные жители решили вступить в местную полицию. И таким помощникам оккупационные власти были очень рады. Многие из новобранцев проявляли жестокость по отношению к вчерашним соседям не меньшую, нежели те же спецслужбы Германии", – отмечает краевед Чайчиц.

Политика фашистской Германии была жестокой не только по отношению к евреям. Плохо относились ко всем - к украинцам, полякам, белорусам. Все зависело от того, что происходило на фронте. Как только сильное сопротивление войск Красной армии – злость вымещали на простых горожанах.

"Казни через повешение, через расстрелы. В Бресте еще до того, как было организовано гетто, расстреляли 4 тысячи человек. Причем белорусов и русских было 400 – а все остальные евреи, хватали на улице. В грузовики сажали по 25 человек и везли за город. Там расстреливали и бросали в вырытый ров, закапывали вровень с землей, чтобы даже потом не нашли это место, чтобы никто не знал, куда прийти и поклониться", – отмечает собеседник.

Летом и осенью 1941 года немцы постоянно совершали налеты на квартиры евреев, требовали различные выплаты, конфисковывали всевозможные ценности, вымогали золото.

К 16 декабря 1941 года немцы согнали всех брестских евреев в гетто, причем предварительно ограбили их, забрали все вещи и нажитое.

"В брестское гетто свозили и из других малых городов. Но то, что почти все еврейские жители попали в гетто, – факт. И уже не было важно: богатый человек или бедный, имеет вес в обществе или нет. Их согнали. Обнесли проволокой. Не было никаких прав. И в такой обстановке люди прожили без малого один год. Гетто было уничтожено в октябре 41 года. И я смотрел в архивах газету, она издавалась в период оккупации Бреста, там писали про первую годовщину освобождения от большевизма. В театре шли представления для солдат и местных жителей. Висели флаги нацистские. Портреты Гитлера обрамляли хвойными ветками. И получается – там праздник, а вот здесь гетто. И когда такие объявления читаешь, что в театре праздник, а в это же время в гетто умирали люди от болезней и голода, то это воспринимаешь не иначе как катастрофу", – рассказывает Иван.

О жестокости карателей по отношению к еврейскому населению знали и за пределами оккупированных территорий.

В сообщении партийного руководителя Беларуси Пантелеймона Пономаренко "О положении в оккупированных областях" говорилось о положении евреев, в том числе и в Бресте:

"Еврейское население подвергается беспощадному уничтожению… В Бресте немцы подожгли некоторые дома, населенные евреями, не дали им выйти, и все сгорели живыми… Такие факты многочисленны", – приводится цитата.

Гетто в Бресте находилось в границах улиц Советской, Маяковского, Кобринской (Кирова) и Госпитальной (Интернациональной). Территория гетто делилась на две части: северную, которая была больше по площади, и южную. По периметру – колючая проволока в 6 километров. А запертыми в такой резервации оказались по разным оценкам от 20 до 27 тысяч человек.

После того, как гетто ликвидировали, эта территория в городе была закрытой. Туда никого не пускали. И если ловили – то публично вешали. Пощады не было никому.

Жизнь советского человека в период оккупации тоже была очень непростой. Особенно если человек был "восточником". Так называли переселенцев из восточных регионов республики после того, как Брест вместе с территорией Западной Беларуси отошел СССР.

"Тех, кто приехал в Брест в 39-м, попросту выгоняли из квартир, выгоняли из города. Люди уходили в соседние деревни. В 42-м году большинство из восточных переселенцев, в том числе и начальника 9-й заставы Кижеватова расстреляли за то, что они просто были советскими людьми", - говорит Иван Чайчиц.

Он отмечает, что мирное население в городе много работало. Были те, кто остался на прежних специальностях, многих отправляли на железнодорожный вокзал – разгружать вагоны.

"Многих увезли в Западную Европу. Попросту заманивали, мол, на заработки. А по факту их рабски использовали, забесплатно. Да и что тут говорить, все жили в городе в состоянии постоянного страха. Могли запросто схватить на улице, арестовать, расстрелять, повесить или же отправить в Германию", – рассказывает собеседник.

В 1942 году немцы повесили объявление, что все фотоаппараты должны быть зарегистрированы, а кто не сделает этого, - расстрел. Тем не менее, многие снимки все же были сделаны и сохранились до нашего времени. Немецкие оккупанты сами запечатлели многие важные объекты. Что-то переделывали под свои потребности, что-то оставляли в неизменном виде.

Иван показывает снимок, на котором изображено здание банка.

"До войны это было здание банка, как в польском Бресте, так и в советском. Более того, это и сейчас управление Нацбанка по Брестской области. А вот оккупанты сделали из здания солдатский клуб. То есть туда приходили военнослужащие низшего состава. Проводили там свободное время, расслаблялись", – говорит он.

А вот кладбище 45-й пехотной дивизии у Свято Симеоновского кафедрального собора.

"Почему снимок обрезан, потому что в кадр попал немецкий солдат. И человек просто вырезал этот кусок фото, так как могли не совсем правильно понять – и арестовать, да и после войны хранить такие снимки было небезопасно. А большое количество крестов у собора – и есть кладбище немецких солдат. Кстати, могилы после войны никто не выкапывал, просто убрали кресты", – отмечает Иван Чайчиц.

Здание театра немцы переделывать под себя не стали. Функции оно так и сохранило. Только постановки были уже другие.

Фото, на котором изображено промышленное здание с трубой, – это местный ликероводочный завод. Был до войны, во время оккупации, работает и сегодня.

"Только водку в годы оккупации делали не для населения, а для нужд немецкого фронта. А работали на заводе обычные жители Бреста. Кстати, это здание построено еще до Первой мировой войны. И смогло выстоять множественные атаки", – отмечает Чайчиц.

А это фото сделано в 1942 году. На снимке – еврейский некрополь. Огромное кладбище, где были похоронены тысячи людей, в том числе известные евреи города.

"Примечательно, когда нацисты предложили жителям Бреста ходить на это кладбище и забирать надгробные плиты для хозяйственных нужд, – никто не пошел. После войны это кладбище снесли, судя по всему. Сейчас там и вовсе стадион "Локомотив", а останки людей лежат прямо под футбольным полем. И какие бы там ни были мероприятия сегодня - они проходят на костях", – рассказывает особенности истории родного города Иван Чайчиц.

С 5 мая 43-го года начались налеты дальней авиации Красной армии. В чем была их особенность.

У советских войск была задача – разбомбить брестский жд-узел. Его немцы хорошо использовали в плане доставки вооружений.

"Военная авиация работала ночью. Светом наводили цель – и сбрасывали бомбу. Брест – небольшой город был. А жд-вокзал с высоты 4 тысячи метров вообще был крошечным, едва заметным. И бывало так, что бомбы сбрасывали раньше времени. И удары наносились в итоге не только по вокзалу, но и по соседним строениям. Но в целом, советские войска бомбили при освобождении только стратегические объекты, чтобы выбить врага. А жилой фонд не трогали", – отмечает брестский краевед.

Иван Чайчиц рассказывает, что освободительные бои за Брест в 1944-м были ожесточенными. Многие жители города на время освобождения покидали город, укрывались в лесах и соседних деревнях.

Брест был освобожден в результате Люблинско-Брестской операции, которую провели войска I Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза Рокоссовского.

В своих воспоминаниях об освобождении Бреста старший лейтенант, командир разведроты 48-й гвардейской стрелковой дивизии 28-й армии Д. Неустроев писал:

"Это были жаркие и незабываемые дни. 48-я гвардейская стрелковая дивизия наступала на левом фланге 28-й армии. Южнее Бреста, то есть левее нас, наступала 160-я стрелковая дивизия 70-й армии… Когда мы вошли в город, то на его месте нашли огромное пепелище. На месте домов торчали почерневшие трубы, как мрачные кресты на огромном кладбище гитлеровцев. Улицы были усеяны немецкими трупами, забиты изуродованными танками, артиллерией и миномётами…".

С выходом советских войск на реку Вислу Люблинско-Брестская операция была успешно завершена.

Так и завершилось изгнание захватчиков из Беларуси. В ходе операции советские войска стали громить противника на Варшавском направлении и после освободили Польшу, но это уже другая история.