В теории первая реакция на эту новость со стороны США как геополитического конкурента Китая должна быть такая: выросли возможности Пекина наделать много новых сверхракет и боевых суперлазеров, не говоря о глушилках коммуникаций и прочем. Да, они так, возможно, в первую очередь думают – но говорят, что удивительно, совсем о другом: делает очередной шаг к технологическому превосходству тоталитарный режим, подвергающий всех своих граждан (а дальше – весь мир) слежке через умные системы распознавания лиц и отслеживания перемещений. Это режим, присуждающий всем (по итогам слежки) "социальные рейтинги", без которых не возьмут на работу и не пустят в поезд. Только представьте, как укрепится этот "цифровой концлагерь", получив новые сверхмощные системы обработки данных слежки. Такая вот страшная картинка.
Насчет того, кто изобретатель "цифрового концлагеря", можно многое сказать. Вот, например… Ну хорошо, Америка сейчас по социально-политической линии сильно болеет, там картина хаотичная, так что давайте посмотрим на относительно спокойную Великобританию с ее Лондоном – одним из рекордсменов по числу камер наблюдения на душу населения.
Читаем материал из Daily Telegraph о том, что англичане живут в стране запретов и слежки, их загрызли парковщики машин, замучили "здравоохраненческие фашисты" и насаждатели безопасного образа жизни, всех нарушителей вписывают в базу ДНК, создававшуюся изначально для преступников. Англичанам нельзя даже владеть лошадью или пони без паспорта с фотографией (имеется в виду фото лошади, конечно) и охотиться с собаками. Правительство создало с 1997 года три тысячи новых запретов, нарушение трети из них карается тюрьмой.
Правительство, кстати, еще прежнее – лейбористское, а упомянутый материал – он от 2009 года. Хотя и сегодня – на днях – лидер "партии Brexit" Найджел Фараж высказался насчет мощного наращивания правительством мер контроля за людьми. Имеется в виду наращивание и после 2009-го.
Это вот к чему: может быть, концлагерь – это не только камеры и прочие средства контроля за выполнением правил и запретов, а сами запреты как таковые, точнее, явный их излишек?
Но вернемся к нашему Китаю. Типичный американский разговор о технологиях этой страны выглядит сейчас вот как: это ведь компоненты из США (пока еще) стоят в сердцевине самой страшной в Китае системы тотальной слежки, в данном случае в Синьцзяне. Там расположен вычислительный центр, способный за день обработать больше материала, чем человек за год: записи с камер, номера машин, лица прохожих, их маршруты… Сто миллионов фотографий за секунду… Это один из самых мощных таких центров в мире. Но что будет, если лишить центр полупроводников из Соединенных Штатов? Ну… тогда через несколько лет (добавим: или раньше) Китай найдет и других поставщиков, а скорее, будет делать еще лучшие полупроводники сам.
Еще раз смотрим на логику: превосходство Китая плохо потому, что так укрепится страна всеобщей слежки. А не потому, что оно, бесспорно, усиливает военный потенциал государства.
Это пропаганда, это обработка мозгов в глобальном масштабе – но почему пропаганда именно по этому вопросу признается более важной, чем та, где речь идет о военных возможностях? Не потому ли, что разговор о грядущем "цифровом концлагере", похоже, сейчас ключевой для определения будущего человечества и он для сотен миллионов людей более важен, чем сопоставление военных потенциалов?
То есть дело в том, что обитателей Земли сегодня больше волнует вопрос об их повседневной жизни дома, чем перспективы каких-то военных столкновений: свои "оккупанты" могут оказаться пострашнее чужих. При этом моральное и всякое иное лидерство в будущем мире окажется не у того, кто научится лучше контролировать людей, а у того, кто поможет им жить без этого контроля.
Это можно делать, установив прецеденты жестких границ слежки или с помощью, опять же, новых технологий (на всякий радар есть свой антирадар). Речь не только о государствах, а и о политических силах, которые внутри государств и обществ будут устанавливать принципы недопустимости тотальной слежки и контроля. Если Пекин догадается, какие выгоды несет роль глобального "экспортера свободы", то извлечет из этого пользу большую, чем от технологического превосходства.
Технологии-то сейчас позволяют что угодно, но иметь возможность делать что-то – это одно, а вот делать – совсем другое. У каждого из нас есть кулаки, кулаком можно проломить череп (даже пальцем, если знать точки), но это не значит, что мы наши кулаки именно так используем.
Хотя куда уместнее другая параллель – ядерное оружие и технологическая гонка 1940-х за первенство в обретении его. Да, таковое может уничтожить целиком любую страну или весь мир, и оно есть у многих, но как-то с 1945 года желающих снова попробовать его не нашлось. То, что одна-две державы сегодня получают физическую способность подвергнуть целое общество и весь мир тотальному контролю, – ситуация такого же масштаба. Да, способность есть или будет. Но уничтожить человеческое общество что одним (ядерным), что другим способом? Не говоря о том, что сегодня-то говорят о "цифровом концлагере", который может создать государство… Но кто сказал, что только государство? Оно (с его полицией и прочим) хоть как-то кому-то подотчетно… И это только один из вопросов, которые вызваны достижениями технологии, везущими нас в совсем новый мир.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Оригинал материала читайте на РИА Новости