Белорусский лидер встретился с российскими журналистами ― главным редактором международного телеканала Russia Today Маргаритой Симоньян, корреспондентом "Первого канала" Антоном Верницким, ведущим программы "Вести" на телеканале "Россия 1" Евгением Рожковым и главным редактором радиостанции "Говорит Москва" Романом Бабаяном.
Интервью с Александром Лукашенко записывалось в антураже Дворца Независимости, который в последние годы стал политическим штабом в республике. Вопросы журналистов затронули в первую очередь актуальную внутриполитическую повестку и пути выхода из сложившейся в республике после выборов ситуации.
Самые важные ответы президента Беларуси в прямых цитатах читайте в специальном обзоре, подготовленном Sputnik после интервью Александра Лукашенко.
Внешнее влияние на протесты
Никакой дестабилизации в стране нет, и, знаете, если бы не внешний фактор, и этого б не было. Прежде всего, что я имею в виду под внешним фактором: управление извне, в данном случае и мы, и россияне знают, кто управляет и откуда управляет ― американцы из центра под Варшавой через Telegram-каналы известные. Второй центр ― это Чехия. Ну, а потом уже Литва, и, к сожалению, в Украине создают там опорные пункты для того, чтобы влиять на Беларусь.
Вот это вот внешнее воздействие, потому что, ну вы видите, на известном канале в воскресенье начертили квадрат: идите туда. Пошли. В квадрате этом постояли, еще один квадрат начертили: идите туда. А потом: идите к Дворцу Независимости, на Площадь флага. Ну, фактически, под боком здесь. Вот так вот управляют.
Это одно влияние. Второе влияние ― нас попробовали немножко пощекотать, как я сейчас понимаю, тогда-то я серьезно это воспринял, разного рода учения у границ Беларуси. У границ, скажем, Союзного государства ― на будущее нам этот термин понадобится. И конечно, я уже говорил, мне пришлось пол-армии белорусской мобилизовать для того, чтобы этому противостоять.
Да, у нас полностью, по всему периметру, кроме России, у нас же с Россией границы практически нет, кроме административной. А так, конечно, сохраняется, и даже мы усилили на украинском направлении границы. И не зря, судя по сегодняшней ночи.
Новая белорусская оппозиция
Что касается Координационного совета, о котором сказали "кто они такие", клянусь вам, я не знаю. Я их не знаю, и вряд ли вы знаете.
А кто эти люди, еще раз говорю, не только я: ни белорусы, ни даже вы, журналисты просвещенные, не знаете, кто они. Ну, говорят, бывший этот министр (Павел Латушко ― Sputnik), бывший посол, бывший театрал.
Да, флейтистка (Мария Колесникова ― Sputnik). Ну, она, наверное, не бывшая, подыгрывает немного. Хотя, будучи здесь, вряд ли. Ну, Господь с ней. Но говорят, они были или есть, но были, конечно, членами этого совета.
Кто-то был там из некоторых бизнесменов. И притом тех бизнесменов, которых я вынянчил на руках, и конечно, я поинтересовался, когда мне сказали: а этот там, ну люди, которые в окружении, врач мне сказала: вот там вот я прочитала ― вот этот, а вы ж ему все время помогали? Я говорю: да Господь с вами, не может же быть. Строитель, нашли его, уточнить: "Да вы что, я член совета? Я об этом не слышал". Вот такой совет. Поэтому я боюсь говорить о конкретных лицах, вот Маргарита двоих назвала, да, я слышал, что они якобы там были. Ну и где они теперь? Один сбежал, вторая пыталась сбежать, задержали на границе и так далее. Поэтому, если б это был только этот совет.
Ситуация с задержанием Колесниковой
Мне доложили только, что она и двое (Антон Родненков и Иван Кравцов – Sputnik) — не то друзья, не то водители, не то близкие, не то далекие — они сегодня (вторник 8 августа ― Sputnik) бежали в Украину.
И у них документы, все было оформлено заранее. Они предъявили паспорт на нашем участке. Таможенники, пограничники пропустили их. Дальше ― участок государственной границы и пост украинцев. Но между этими постами — не зря, наверное, туда поехали ― 8-9 километров между ними. И там, в силу усиления на своей половине за этим постом основным, мы выставили усиление.
Граница усиленно охраняется, поэтому мы выставили пост. Естественно, их остановили. Они на своем автомобиле – по газам. Ее то ли выбросили из машины — ну, на ходу. На ходу.
Наши пограничники, естественно, ее задержали, как положено, я как старый пограничник это говорю, и отправили в отряд пограничный. А эти через границу, через пост украинский — украинцы, насколько я сейчас информирован, их задержали. И мы с ними ведем переговоры, чтобы они нам их вернули.
Они ехали легально, по документам. Но они нарушили государственную границу, они на посту отметились, пограничники проверили и таможенники. А сама-то граница там еще 10 километров или 8.
И они вот через этот усиленный пост, они напролом проехали и спрятались в Украине. Якобы у этой женщины сестра в Украине живет. Якобы ― я вот точно не знаю, это мне сегодня рассказывали. Я говорю: почему именно в Украину, а не в Литву, не в Угорщину (Венгрию – Sputnik), как обычно они едут — а говорят, там кто-то из родственников. Не утверждаю.
Поэтому я не все еще знаю. Поэтому ее задержали, а этих двух мы просим украинских пограничников, чтобы они вернули нам в страну — будем разбираться, что произошло.
С кем готов вести диалог Лукашенко
Вы знаете, вот мы сегодня обсуждали, я так экспромтом когда-то сказал, я могу разговаривать… Я должен начать этот диалог, если его нужно начинать, снизу. Я должен в Бресте, в Гродно, Витебске, Могилеве в Минске вести диалог со студентами, это актуально сейчас, с трудовыми коллективами, активом.
Актив — это не только те, кто во власти, но и часть гражданского общества. У нас есть ветеранские организации, у нас есть профсоюзные организации, притом разного толка, у нас есть женские организации и даже партии, у нас есть молодежные организации. Все структурировано прилично. И их представители, в том числе – имеющие иную точку зрения, должны разговаривать в том числе с президентом.
Новая Конституция и выборы
Я думаю, что нам сейчас, прежде чем окончательно внести Конституцию на референдум, а Конституцию обязательно. Это за два года до выборов мы об этом говорили, уже два варианта Конституции изобрели, но, с моей точки зрения, там мало что поменялось, надо более глубокие изменения, и поэтому группа существует, работает над третьим вариантом конституции. Специалистов группа, именно специалистов, а не политиков. Она в ближайшее время выдаст предложение с учетом сегодняшнего времени, и мы должны там в каждой области, сформировав, вот исходя из среза нашего общества, сформировав советы — ну назовем их так — сформировав советы, в том числе из представителей нашего гражданского общества, органов власти и так далее, обсуждать эту Конституцию. Вносить предложения, притом не только в Конституцию.
У нас есть еще один очень серьезный орган — это Всебелорусское Народное Собрание, "съезд белорусского народа" так его называют. Он проводится один раз в пять лет, и он пройдет скорее всего в декабре, ну в крайнем случае после новогодних, рождественских праздников в январе (декабрь – январь). Это планирование на пятилетку. Прогноз, планирование на пятилетку. Половину съезд времени обсуждает вопросы общественно-политические, половина — экономические. Ну, грубо так.
Думаю, что на съезде мы пропишем, сможем даже прописать по срокам некоторые наши действия, вплоть до президентских выборов, если такое очень нужно.
Передача полномочий президента Беларуси
Надо помнить — и Россия, и Беларусь, пример тому Украина, это государства славянские, где нужен крепкий лидер, который будет обладать определенными полномочиями. В этом его сила.
Но, наверное, не такие полномочия, которыми обладает белорусский президент. Наверное, это даже не в Конституции дело, многие полномочия президента они немыслимо колоссальны по объему, надо передавать губернаторам, надо передавать парламенту, может быть, надо структуру менять.
Недавно мы с председателем Верховного суда (Валентин Сукало – Sputnik), очень опытный человек, обсуждали: ну почему президент должен утверждать, назначать всех судей? От районного суда до суда верховного? Не обязательно. Там надо областные суды, районные, городские, там на месте надо формировать их. Верховный суд — да, это, как и в России, и в Казахстане, там в других (странах), это дело президента. Парламент надо загрузить по-настоящему. Но условие одно: получил полномочия – отвечай.
Поэтому президент должен сохранить этот контроль за ситуацией в стране, за ветвями власти, у нас же президент не возглавляет ни одну из ветвей власти. Он осуществляет контроль и направляет деятельность ветвей власти. Он должен это сохранить. Вот это его основные полномочия, и оборона, я так думаю. Оборона и безопасность. Ну, может, еще какие-то там полномочия, в силу кадровых вопросов и так далее.
Внеочередные выборы президента
Если мы будем менять Конституцию, то мы должны в Конституции прописать выборы президента. Но отдельно, и я к этому склонен, чтобы провести досрочные президентские выборы. Я это не исключаю.
Никто мне об этом не говорил. И я вам впервые об этом говорю. Я к этому склонен. Пожалуйста, я по срокам не говорю. Надо принять Конституцию, провести выборы местных органов власти.
Если досрочно проводить президентские выборы, то они должны пройти, наверное, раньше, чем парламентские. Все-таки парламент нужно сохранить до того, как появится новый президент, а потом провести по новой Конституции (она будет раньше уже утверждена), провести парламентские выборы. Это если проводить досрочные президентские выборы.
Что делать с интернетом и кто следующий?
Вы знаете, все это глобализировано и интернационализировано. Если вы думаете, что богатая Россия с этим справится ― ошибаетесь. Я разговаривал со многими президентами, ну и со своим старшим другом, старшим братом как я его называю ― Путиным, я его предупредил. Этому противостоять нельзя.
Потому что как вы противостоите Telegram-каналу? У вас есть возможность блокировать эти Telegram-каналы? Нет. Ни у кого. Даже у тех, кто всю эту паутину придумал. Американцы. Вы же видите, что там творится? И Telegram-каналы там играют ведущую роль. Это они затеяли, они это начинали, и притом давно. Не Россия и не Беларусь это затеяли. Это они всегда этим занимались и получили. Поэтому ну и Господь с ними. А мы пожинаем плоды всего этого.
Убрать интернет и прочее, даже если интернет сегодня убрать, Telegram-каналы эти с Польши будут работать. Поэтому вы не расслабляйтесь. У вас тоже скоро определенные политические события, а может быть, и на ровном месте.
Знаете, мы к чему пришли, вместе с российским истеблишментом и руководством ― если сегодня Беларусь рухнет, то следующей будет Россия. Я не говорю, что вы рухнете, все-таки страна мощная, ядерная держава. Хотя и Советский Союз был ядерной державой, и где он сегодня? Поэтому не расслабляйтесь.
Некоторые вещи пришли к нам настолько неожиданно, вот не из беспечности, просто мы этого не ожидали. Ну как можно ожидать что через этот интернет и Telegram-каналы так глубоко залезут в мозги, в головы людей? Люди очумели. Некоторые люди просто очумевшие. Мы как-то можем этому противостоять, а молодежь?
Вот задурили мозги, а мы перестали читать, мы перестали заниматься культурой настоящей, музыкой, книжками и прочее. Мы же в интернет, интернет чем хорош ― что особенно молодежь, да и мы порой ― масса информации. Что мы читаем? Только заголовки. Только заголовки. Мы уже даже текст кратко написанный, мы его не читаем. Ну мы его не читаем, потому что у нас не хватает времени, огромные массивы информации, а дети, молодежь, даже школьники. Вот выросло новое поколение, которое, говорят, мы упустили. Да мы не упустили это новое поколение, просто жизнь совершенно другая.
Я не говорю, что мы против этой жизни должны только бороться, но и бороться должны. Бороться не только против, но и за будущее наших детей. В противном случае при вашей жизни, при вашей памяти вы точно увидите результат этого. Вы породите новую войнушку.
Вот так спокойная, тихая Беларусь. Возникло то, что вы видите в Минске. Не надо это преувеличивать, но и преуменьшать не надо. Поэтому все говорят: "Как так, как так Беларусь?". А как иначе? Пандемия.
Про забастовки рабочих на предприятиях
Вы знаете, да, выходили. Может, и сейчас вот в этой толпе люди в воскресенье выходят. Вполне. Да не может, а, наверное, есть какое-то количество людей. Но сегодняшний рабочий ― это не рабочий два месяца назад. Задурили мозги некоторым людям. Ни один же завод не остановился.
У нас была проблема, честно вам скажу, четыре рудоуправления "Беларуськалия" полдня не работали. Два не работали вообще полдня, наполовину работал один, третий, по-моему, четвертый полностью работал. Как только прошла информация, что "Беларуськалий" якобы забастовал, Мазепин "Уралкалий" (российский бизнесмен – Sputnik) мгновенно перезаключил договор и начал поставлять на рынки калийные удобрения. Мы это довели откровенно, честно до рабочих. На следующий день все рудоуправления работали. И то, что не выработали ― работали сверхурочно.
Кстати, и на других заводах, я даже вот не могу сейчас сказать навскидку некоторые заводы, даже на каком. На "БелАЗе" что-то недоработали, 90 машин, выиграли тендер, 90 огромных машин, на полтора года заказ, в Индию. Идите бастуйте. И я тогда сказал: ладно, идите, замок сейчас на ворота, идите бастуйте. Но вы туда не вернетесь, потому что туда "Комацу" или "Катерпиллер" мгновенно с большим удовольствием поставят большегрузные автомобили. Сейчас все работают. Не было такого, что забастовали заводы.
Но заранее так называемая оппозиция, и даже не оппозиция, а вот эти деятели, которые появились, структурно все это сделали. Организаторы, руководители, по районам. На предприятиях создали ячейки. Ну и рабочим начали: можно не работать и получать деньги. Кто-то, наверное, на это клюнул. На одном таком заводе я был. Вы, наверное, наблюдали. На военном заводе, который производит, у нас в народе называют, "сороконожки".
Для "Тополей", ядерных этих боезарядов. Я говорю: хорошо, можете не работать. Но у вас вот заказы: Эмираты, Россия и прочее. Полностью на два года заказов. Завтра это другие произведут. Есть же предприятия, которые производят это. А Россия просто будет делать свои тягачи. Она не будет с вами иметь дело. Вот такой у меня был разговор. Хотя ни одного дня они там не бастовали. Поэтому хотелось бы, чтобы заводы забастовали. Да, после смены там люди выходили, высказывали свое мнение, неудовлетворение и так далее.
Беларусь минула беда
Слушайте, ну сколько можно? Ну все равно когда-то вместо Лукашенко будет кто-то, если здесь будет президентская республика. Кто-то все равно придет, рано или поздно. Ну, наверное, нынешнее поколение белорусов, как вы говорите, белорусы непуганые. Особенно украинцы говорят: а, это белорусы еще непуганые. А вот их попугают – тогда они будут знать, почем фунт лиха.
Мне очень бы не хотелось, чтобы мою страну и мой народ начали пугать. А сам себе иногда думаю, оставшись один на один с собой: ну, думаю, наверное, нынешнему поколению белорусов надо что-то пережить, чтобы они поняли систему координат, в которой они живут, и чтобы они поняли и оценили то, что сделано.
А раз сравнивать не с чем, ну, да, видим в Украине, еще где-то там что-то. Но это кажется далеко, не у нас. А это у нас. Поэтому, да, я иногда так думаю, что, не дай Бог, эта беда, и нам придется испить то, что все постсоветские республики это испили. А ведь все прошли. Вы прошли через Чечню, на Кавказе, война страшная, была втянута вся Россия.
Северная Осетия с Ингушетией. Да и Абхазии хватило. Ну, хватило России. Любой конфликт: Донбасс этот, там Крым. Молдова даже эта. Везде, вот, Россия страдает. Даже Сирия и Ливия сегодня – интересы России. Поэтому все это прошли. А нас беда эта как-то минула.
Ситуация вокруг задержания 33 россиян
Мне сразу докладывают: Александр Григорьевич, границу пересекла группа в автобусе, 33 человека. Нам повезло: то, что человек, который их вез, абсолютно случайно, как мне доложили, я переспрашивал много раз, оказался надежным человеком, который нас поставил в известность. Он не агент был. Такой, белорус настоящий. Видит: тридцать три мужика…
Да, мы сразу их на контроль. Все просветили: они поселились в одну гостиницу вместе. Потом переселились под Минск. Случайно-неслучайно возле резиденции президента. Я этому не уделяю внимания никакого, просто близко гостиница возле Минска. Переселились.
Начинаем ковыряться, мне там докладывают разные вещи, не буду мелочиться. Я им задаю вопрос. КГБ и тем спецслужбам, которые за этим наблюдают. Если уж честно. Вы мне скажите, тридцать три человека. Ну один в Гомель ехал, который был белорус, у него там родственники или кто. Тоже непонятно, что вдруг махнул в Гомель.
Я задаю вопросы, тому же Вакульчику. Говорю честно, проще всего было взять их и замести, как у них говорят. Вы сможете их проконтролировать ― действия на территории Беларуси? Вот 33 человека. Чтобы не упустить ни одного. И ведь мы должны не допустить… Ну а вдруг террористы? Мы же не должны допустить терактов. Поэтому: вы сможете? "Разрешите, я вам отвечу через два-три часа". Пожалуйста. Они за это время переселяются в другую гостиницу, мне об этом докладывают. И он мне честно говорит: Александр Григорьевич, есть очень большой риск, что мы можем не справиться ― всех отследить тридцать три человека и нейтрализовать одновременно. Одно дело ― отследить, другое ― нейтрализовать. Честно ответил.
Я говорю, хорошо, тогда придется их задерживать, чтобы не было беды. Задержали. Нам утром же скандал. Александр Григорьевич, нам звонят, это люди из Вагнера (частное охранное предприятие – Sputnik).
Так и сказали: это вагнеровцы, а они ехали через Стамбул. Кто-то в Ливию, кто куда. Мы начинаем смотреть. Едут. Билеты у них на Стамбул. Мы начинаем смотреть, когда они ехали мимо аэропорта по Московской трассе – влево аэропорт пять километров. Да, самолеты сели в 7, 8 часов, на Стамбул, на который у них билеты. Они не поехали туда. А поехали в Минск. С билетами на Стамбул. Прошло время, второй рейс на Стамбул улетел. Они нет. Но мы их уже контролируем. Команда старшего – билеты на Стамбул сжечь. Все материалы же есть. Сожгли. А нам же из России сигнал, что это на Стамбул, это туда.
Через полдня, на следующий день: нет, это люди Сечина (глава Роснефти – Sputnik) ехали в Венесуэлу охранять месторождения. Я думаю, ну если это Игоря люди, мы же с ним в блестящих отношениях. Ну он бы сам мне позвонил бы об этом сказал.
Если бы он сказал, что мы в Венесуэлу, мы перебрасываем людей, я бы не просто их отпустил, я бы помог. Слушай, что, это дело россиян! Слушайте, сколько мы проводили операций с Россией по безопасности, по обороне, это даже вам не расскажешь. Когда я уйду на пенсию, я вам много чего расскажу. Звонок, президент звонит, говорит. Слушай, у тебя там тот, этот. Я говорю: хорошо, давайте. Если мы можем, то поможем. Если мы не можем ― не поможем. Недавно допрашивали по просьбе россиян спецслужб каких-то грузин, которые согласились только в Беларусь приехать и дать показания, как на майдане стреляли. Больше ничего не расскажу. И я после этого думаю: ну если вдруг, много было случаев, предупредили бы. А так ― 33 человека, сегодня на Стамбул, завтра ― Сечин… И тут я информацию от Сечина получаю: да никаких там моих нет, передайте Александру Григорьевичу, я никогда ни в какую Венесуэлу не собирался поставлять. И пусть на меня их не вешают. И пошла целая чехарда.
Кто решил ситуацию с 33 россиянами
Процесс контролировал никакой не Вакульчик, этими людьми занимался мой старший сын (Виктор Лукашенко ― Sputnik), помощник по национальной безопасности. Почему? Я обычно его оберегаю от таких вещей. Я говорю: Вить, поезжай, чтобы их никто не обидел. Ну, они деньги зарабатывают. У каждого свой путь. Каждый по-своему зарабатывает деньги.
Проходит время. Тут гвалт, шум вы подняли. Что я делаю? Вы, наверное, помните. Я собираю всех силовиков и генерального прокурора. Говорю, позвони в Россию и в Украину. Пусть, ну как положено по законодательству, межправительственным договорам. Пусть приедут прокурор России и Украины. Садитесь втроем, разберитесь, что делать с этими ребятами. Я что, неправильно поступил? Я бы потом решал, куда бы они поехали. Но вы приезжайте и разберитесь.
Украинский прокурор сразу, они прислали письмо, немедленно их переправьте в Украину. Слушайте, на основании чего? Вы документы мне пришлите хотя бы. Не приехали. Не приехал и российский прокурор.
Я зову своего старшего сына, говорю: Вить, коль не прислал ни один, ни второй, ну, значит, они, наверное, и не нужны никому. Поезжай к одним, ко вторым. Возьми автобус. Посади и одну, и другую группу. Извинись перед ними. И спроси: ребят вы куда? Рассказали ему, как это все было, как запросы делали. Ребята, вы куда хотите? Ну, во-первых, когда они увидели Виктора, он представился Виктор Лукашенко. Я говорю, Вить, как они… И начальник службы у них. У них квадратные глаза и некоторые заплакали.
Вот куда вы хотите? Этот гомельский сказал – я вот домой еще заехать, а старший россиянин этот говорит: Виктор, скажите, пожалуйста, а мы можем еще в Беларусь приехать? Нет, не по этому вопросу! Больше ничего. Вот не по этому вопросу!
Я говорю, Витя, возьми их, накорми, дай воды, в автобус минскую группу забрал, сам лично поехал в Жодино забрал в автобус. Вы куда хотите поехать? Все, как один, ― отвезите нас на границу с Россией. Он мне звонит: Папа. Я говорю: Вить, вези, куда они сказали.
Вот вся эта эпопея. Да, потом мне приходит информация, что это американцы через Украину. Я больше верю, особенно спустя время. Какую позицию заняли украинцы, как они сегодня себя ведут в отношении Беларуси.
Внутренние причины протестов после выборов
Вы знаете, есть причины и личные. Наверное, я все-таки пересидел. Ну, утюг включишь – и я тут предвыборную программу. Утюг включил ― Лукашенко, чайник электрический включил ― Лукашенко, телевизор включил ― Лукашенко, и прочее. И какой-то части людей чуть-чуть надоело. Это не главная причина, это не главное.
Второе, наверное, одна из главных. Я говорю, что это похоже на какой-то элемент мелкобуржуазной революции. У нас появились буржуйчики, богатые люди, айтишники, которых я создал вот этими ручищами, им предоставив условия такие, какие нигде не могут предоставить лучше. Почему не могут? Потому что страна спокойная, тихая, стабильная, иди гуляй не хочу, и никаких налогов. Ну лучше уже не представишь. И вот новая эта категория появилась, неплохо живут ― проедься здесь по окраинам Минска, посмотрите, в каких особняках, конечно, не дворцы как вокруг Москвы, но это ж Москва, но живут в хороших домах, чистенько, аккуратненько, и что им захотелось? А им захотелось власти. Вот она здесь ― глубина этого конфликта. Это внутренняя причина.
Они родственников имеют, особенно в Минске, ведь в основном-то проблемы эти в Минске по воскресеньям, а в других городах - в последнее воскресенье около 300 человек было в Гродно. Где-то чуть больше в Бресте. Это те, которые бензин и солярку возили в Польшу, назад возвращались, в баках автомобилей ввозили. Это вот 1500 человек в Бресте и в Гродно ― мы их пофамильно знаем. 2000 студентов, которых выкинули с Польши ― они в Гродно, Бресте.
Вот это протесты ― и буржуйчики эти, но они прячутся, вы молодцы россияне, заметили, мы этого даже не замечали, а вы заметили, что давят государственное предприятие – на забастовки толкают, но ни одно частное.
Поэтому нет этой классической основы, что было там в Украине, в Армении, когда люди не работают, уже есть нечего, беда. А у нас даже в это сложное время пандемийное, я считаю, что мы правильно поступили, что не закрыли страну. Если б мы остановили экономику, мы бы с вами сегодня не сидели здесь и не разговаривали. Это катастрофа была бы. И вот тогда рабочих было бы не остановить. Им плевать на эту пандемию – нет денег и все, я это в середине 90-х пережил. Но тем не менее это произошло.
Где-то мы чего-то и упустили, но и я виноват в том, что я всегда говорил: вы знаете, мы не сможем, наши СМИ не смогут и даже ваши не смогут конкурировать с этой чернухой и желтизной в Telegram-каналах. Вы посмотрите, что там творится.
Да, видимо, надо было иметь несколько мощных каналов, которые должны были быть такими же желтыми, но это, наверное, не мое. Я сторонник искренней политики и таких же СМИ. Но сегодня это уже, наверное, невозможно. Не наверное, а точно.
ОМОН предотвратил блицкриг
На улицах работает ОМОН и внутренние войска. Это их задача – стабилизация обстановки. Это их задача – удержать страну. Они нарушили закон? Нет. Единственное, что мне не нравится в этом. Вообще у нас, у советских людей. Лежачего – не бьют. Конечно, он там где-то что-то натворил, конечно, он бежал от этого столкновения, и, знаете, когда люди возбуждены, он получил.
У них (протестующих – Sputnik) была задача 9–10 августа задавить, ринуться на правительственные учреждения, захватить и прочее. Если бы не эти ребята (ОМОН – Sputnik), опять же мы здесь не сидели бы с вами. Они противостояли этому. И надо было как-то атаковать их. А как? Да, на улице получили. Ну как так? Вы же все-таки эту агрессию проявили в нарушение закона.
Вот на Окрестина попали уже же некоторые с синяками. И на Окрестина получили. А кто получил? Самая большая проблема и противоречие. Зеков, заключенных и ментов. А в чем? Они ненавидят друг друга.
И на Окрестина попало много, я их так называю, урок. Их показывали. По двенадцать раз судимых, они вот так вот на крови, они их ненавидят, они там всех ментов считают. Даже военнослужащих, которые там несут охрану и так далее, это не милиция даже. Но это для них менты. В тюрьмах они за порядком смотрят, охрана и так далее. И вот когда они пьяные, прокуренные. А их было 60%. Но не все были пьяные и наркоманы. Но 60%. Это врачи подтверждали. Они ринулись на этих ребят. И, конечно, они им ответили. Это первое.
И, естественно, кого-то там еще, кто-то там кого-то защищал и так далее. Короче, перепало кому-то. Но не омоновцы. Омоновцев на Окрестина не было. Но все было направлено на них. И что синяки показывали. А сейчас же мы видим, что там некоторым девчонкам попы красили синей краской. Что, вы этого не видели? Мы вам можем эти кадры показать. Чтобы вот это ах, ох показали. Спину замазали и прочее. Было и это.
А 39-40 ребят, которые переломанные и с позвоночниками переломанными, омоновцы, до сих пор лежат в госпитале. И сейчас вот поручил Караеву (министр внутренних дел – Sputnik), мы каждого пофамильно их, каждого должны поддержать. А некоторые никогда уже и не встанут. И к жене своей не подползут. Вот в чем ситуация. И за что эти ребята пострадали, скажи? За то, что они спасали страну и навели порядок? Наверное, рано сейчас вот это так анализировать, как я это сейчас говорю, но это моя боль. Я не могу осудить этих ребят, которые защищали – я так это воспринимаю – не только страну, но и меня.
И омоновцы, еще раз повторяю, не имеют к этому никакого отношения. Просто острие было направлено на них, потому что они блицкриг уничтожили. Да, и переборы были. Караев извинялся дважды. Я говорю, извинись. Один раз извинись, если там что-то было. Он два раза извинился.
Мы выводы сделали. Вы не думайте, что мы каменные. Конечно, пострадал журналист, еще кто-то. Сказать "лес рубят – щепки летят" очень грубо. Но по жизни всегда так бывает, когда идет вот эта большая драка. Но спасли республику, спасли страну, спасли стабильность. Я так думаю, да, не без издержек.
Что самое важное в жизни?
Если честно, я даже не знаю. Трудно сказать. Мои дети и дети тех людей, которые со мной рядом. Что меня очень держит в этой ситуации, да и вы, наверное, знаете, если бы сейчас рухнул Лукашенко, рухнула бы вся система и следом покатилась бы и Беларусь. Я не хочу сказать, что она откатилась бы куда-то далеко. Я думаю, что далеко откатилась бы…
Конечно, мне, оценивая все это и глядя на все это, непривычно. И, конечно, для меня это очень обидно и трагично, если хотите. Но это не значит, что я опустил руки, потому что я философски на это смотрю. Ну когда-то Он меня туда позовет. Но я должен защитить то, что создано нашими руками, защитить тех людей, которые это создавали, и вот этих — подавляющее большинство.
Их большинство, которые за меня проголосовали, хотя видят меня каждый день в утюге, телевизоре и в холодильнике. Может быть, где-то им надоело, но они меня поддержали. Этим я сейчас живу.