Недавно Олеся Грибок висела на альпинистском тросе на здании музея – снимали очередную серию "Морских дьяволов" в Калининграде.
А первым сериалом и первым же крупным проектом актрисы было "Выше неба" Андрея Курейчика. Это не был типичный многосерийный фильм – сценаристы рассказывали о проблеме жизни с ВИЧ, в кадре звучала музыка Сергея Михалка, герои встречались на фоне узнаваемых декораций галереи "Ў".
Сейчас Олеся живет в Москве и со времен "Выше неба" научилась многому – боксировать, с закрытыми глазами разбирать автомат, пробегать 10 километров по утрам. Поэтому и получила роль в "Морских дьяволах".
На вопрос, мечтает ли она о Netflix, говорит, что это не предел. Вот о чем на самом деле можно мечтать – это о том, чтобы построить Netflix в Беларуси.
"Могу вычитывать сцену сто раз"
– И вот вы получаете на руки сценарий сериала. Сколько в нем страниц? Как все это прочесть?
– В большинстве случаев, если роль главная, получаешь одновременно сценарий и сцены для проб. Еще на пробах вы с режиссером договариваетесь, о чем будете рассказывать. Если ты не читал сценария, то и говорить не о чем. Режиссер спрашивает: как ты думаешь, о чем твоя героиня? А ты и не знаешь. Не договорились.
В своем последнем проекте "Кто меня бережет" я играю выпускницу кадетского корпуса. Были пробы с режиссером, репетиции, репетиции постановочных драк. И параллельно мы с режиссером обсуждали, почему героиня делает такой выбор, как нам сделать так, чтобы зритель правильно понял историю, проникся.
И тогда я сказала: "Это моя задача, я постараюсь сделать так, чтобы это было глубоко", и обозначила моменты, над которыми буду работать.
Я читаю сценарий очень много раз. Могу перед пробами вычитывать цену сто раз. Вечером сажусь, читаю пятнадцать раз, и только тогда между строк начинаю видеть, что имел в виду автор, что моя героиня не говорит, а думает.
– А во время съемок сериала удается с режиссером обсудить непроговоренное?
– Во время съемок нет времени договариваться, все должно быть решено на берегу.
Если перед съемками есть возможность приехать на примерку, на пробу грима – это шанс пообщаться с режиссером. Если для съемок нужно выезжать в другую страну, приезжаешь на пару дней раньше. Тогда есть возможность просто выпить чашечку кофе и что-то обсудить с режиссером.
На съемках ты уже снимаешь. Дубль, дубль, дубль. Мы же профессионалы, все разговариваем на одном языке.
Когда ты уезжаешь на съемки, это всегда режим, и мне это очень нравится. Режим позволяет повысить производительность.
Я вставала в шесть утра, потому что почти все сцены нужно было снимать при дневном свете. Шла в спортзал, завтракала и выезжала на площадку. Двенадцать часов рабочий день. Возвращаешься в гостиницу. Спортзал, ужин. Вычитываешь сцены, размечаешь сценарий. Твой график расписан, но ты высыпаешься. Ты нужен. Ты получаешь и отдаешь равнозначную энергию.
Но так бывает не всегда.
"Во второй половине дня у тебя взрыв"
– Вы играете в одном из сериалов бывшую боксершу – для этого обязательно ходить в спортзал?
– Я вижу реальных спортсменов – Герасименю, Станюту, Гуркова, и вижу, что они пашут. Однажды мы ехали в машине с Александрой Герасименей, и она рассказывала про сборы, и я понимала, что, не занимаясь спортом, не могу рассказывать эти истории.
Сейчас я работаю как продюсер над проектом для ООН, который рассказывает о женщинах, которые живут с ВИЧ. Кампания #ВОПРЕКИ – это 15 историй женщин разных возрастов и национальностей, которые живут с ВИЧ в странах Восточной Европы и Центральной Азии.
Ты должен отвечать перед зрителем за свои слова. Нам дан определенный уровень таланта, возможностей рассказывать истории. И когда тебе дали это как дар – потому что талант – это необъяснимо, это дар, – ты не можешь использовать его, не принимая ответственности за людей, которые за тобой пойдут.
– А физически съемки – это тяжело, или актриса проводит полдня в гостинице, отлучаясь на готовый завтрак?
– Иногда дубль за дублем снимаешь драку, тебя дубасят по носу, ты лежишь на земле весь в крови. Кровь киношная, сладенькая, чтобы ее можно было съесть. Самые сложные съемки – это сериал "Морские дьяволы". На тебе обмундирование, экипировка полная, у тебя реальный игровой автомат, он весит около четырех килограммов.
Полдня – актерские сцены, разговорные. Но во время них бронежилет на тебе настолько плотно надет, что ты все время как в корсете.
Плюс берцы, плюс ремни, шлем – вся реальная экипировка.
А во второй половине дня у тебя взрыв. Ты пять-десять раз падаешь на своего партнера, потом у тебя спуск со здания на альпинистском тросе, и ты висишь на здании музея под облаками. И тут – смена объектива, у тебя отнимаются ноги, а ты не можешь постановщика попросить опустить тебя на две минутки.
– Почему?
– Ты не смеешь открыть рот. Сложность в том, что это гигантская машина, которая утверждена на уровне губернатора, правительства. Мы как-то снимали выстрел из снайперской винтовки, который разносился на полгорода.
Все видят горожане, заранее публикуются новости – это съемки сериала, а не военное положение. Ты понимаешь, что должен быть идеальным механизмом, который встает на свое место, не жалуется, не ноет, не устает и не присаживается, когда устал. На тебя выставляют свет, две-три камеры. Ты не можешь размякнуть.
– А потом вы видите сериал на экране. Это то, что вы ожидаете увидеть?
– Когда ты читаешь сценарий фильма, то знаешь, как все будет смонтировано, видишь все истории, определенные законы, по которым все происходит. Когда фильм выходит, просто подтверждаешь свои ожидания.
Но когда снимаешься в сериале, то ждешь, чтобы просмотреть, как в итоге заиграл твой персонаж на фоне других героев.
Сериал "Выше неба" был уникальным проектом, потому что Андрей Курейчик не давал нам читать полный сценарий. Читал его целиком только Леня Пашковский, исполнитель главной роли. Каждый из нас играл свои линии. И когда я посмотрела сериал, то оказалось, что я отрицательная героиня!
Я смотрела и думала: но это не то, что я имела в виду! И так и в жизни получается. Тебе кажется, что ты транслируешь одно, а потом узнаешь, что люди реагируют на тебя по-другому.
Героиня сериала "Верни мою жизнь" прошла сильную трансформацию от первого до последнего появления, я очень беспокоилась, насколько зрителю будет понятна ее история, сложатся ли отдельные сцены в ее переживания.
Мне кажется, то, что она переживает и преодолевает, может помочь очень многим девочкам не сделать ошибку, разобраться в себе, понять, что в них работает не так – и пойти в другую сторону. Сказать: я вот так не хочу.
У меня такое было. Я однажды посмотрела фильм "Капитан фантастик" и поняла: вот так я не хочу. И я пошла в другую сторону. Я заставила себя вести себя по-другому. Однажды даже замолчала на три дня. Я поняла, что говорю не то, что хочу говорить, и сделала это, чтобы позволить себе выбрать другое направление, чтобы позволить людям увидеть меня в другом свете.
– Зрителю с фильмами, мне кажется, проще. Ты посмотрел два часа картины и более-менее понял, что пытался сказать автор. А каково вам общаться со зрителем сериалов? Пропустил одну серию – и вот уже потерял часть истории, в которую вы, возможно, много вложили.
– Когда разговариваешь со зрителем, не можешь говорить с ним на одном языке. Как актер ты гораздо больше знаешь про героя. Я же знаю даже то, что было до старта сюжета. И я начинаю объяснять зрителю: вы не понимаете, она так поступила, потому что 10 лет назад ее родители сделали это, а ее друг – то. И зритель хватается за голову: откуда эта история?
Сериал – это искусство сценариста. Есть проекты, которые я не смогла посмотреть дальше первой серии, потому что это не моя история, мне не интересно за этим наблюдать. Но вот сейчас я смотрю второй сезон "Убивая Еву", и в нем есть фантастические трансформации героини, за которыми я буду следить.
А есть сериалы, в который новый сезон остается на уровне предыдущего. А ты вырос, готов идти дальше. Это как учиться в школе и понять, что умнее одноклассников. Тебе скучно, и ты ищешь истории мощнее.
Так я после военной картины "Пес рыжий" поняла, что мне многие военные истории перестали быть интересными. Этот фильм стал насколько большим вкладом в меня как в личность.
"Когда я стал "мужем актрисы"?
– Вы уезжаете из дома на недели, в Facebook появляются ваши фотографии в бутафорской крови – как родные это терпят?
– Моя соседка, подружка мамы, зарегистрировалась на Facebook. Раньше это был мой "гараж", в который я уходила и могла делать там, что хочу. Когда я начала выкладывать фото с разбитым носом и увидела, что это начинает комментировать мамина соседка, я поняла, что, значит, и мама все видела. Мама звонила моей сестре, спрашивала, что случилось. Сестра успокаивала – все нормально, это съемки.
Муж как-то сказал: "Я соберу когда-нибудь клуб "мужья актрис", и мы устроим митинг". Иногда он находит первый попавшийся концерт метал-группы, ни он, ни я такую музыку не слушаем, но мы едем на концерт этой группы, знакомимся с людьми, абсолютно не относящимися к искусству. У него такая форма выплеска стресса и эмоций, усталости, и я тоже это понимаю.
– Кстати, про ваш "гараж" – а зрители часто пишут в Facebook, мониторят вашу личную жизнь? О чем спрашивают?
– Спрашивают часто не про меня, а про моих партнеров по фильму. Например, когда я снималась с Толей Руденко, писали: "А пусть Толя Руденко ответит мне на сообщение, он не отвечает, напишите ему!"
Надо спросить, у них тоже про меня спрашивают?
Сейчас можно быть близким к своим зрителям. Есть актеры, которые выстраивают такие близкие отношения, а я, наверное, как Бродский. Бродский писал, что для него не важно, что читатель понимает. Он пишет для себя. Он исследует слово, он пишет для языка, потому что язык требует, чтобы это было написано именно так. Я иду по тому же пути. Моя героиня требует, чтобы я рассказала историю вот так.
А за три дня до завершения съемок у меня происходит закрытие истории. Оставшиеся три съемочных дня проживаю отдельно от своей героини, это время, когда ты как актер ничего не строишь. Просто по-другому твоя героиня уже не может поступать, потому что в предыдущей серии она сделала определенный поступок, и в следующей, которую вы уже сняли, тоже сделала определенный поступок. Нужно сохранить это направление.
Что посмотреть?
– И вот вы приходите в отель после такого тяжелого завершения съемок – какой сериал смотрите?
– Я ничего не смотрю только для того, чтобы просто разрядить голову. Это всегда исследование. Например, сериал "13 причин почему", потрясающий американский проект. Очень сложный, тяжелый. После первого сезона главные герои записали обращение к зрителю – если у вас депрессия, если вы переживаете сложный период, обратитесь к взрослым, не смотрите наш сериал, если вы в глубокой депрессии. Они поняли количество проблем, которые всколыхнули в обществе.
Я смотрю сериалы, в которых есть героиня, которая мне нравится. И "Настоящий детектив", потому что хотела бы сыграть роль Мэтью Макконахи. Или самого Мэтью Макконахи.
– Или с Мэтью Макконахи?
– Или с Мэтью Макконахи. Хотя сейчас я бы хотела сняться с Виталием Гурковым. Мне кажется, он должен сыграть в каком-нибудь классном белорусском проекте.
У меня есть агент, с которым мы вместе работали три года и недавно перезаключили контракт. Это были три года роста. Я пробовалась на роли в американские сериалы благодаря этому агенту. Недавно стала одной из тридцати актрис, отобранных для знакомства с европейскими кастинг-директорами.
И, конечно, границ больше нет.
Сейчас под меня пишется как минимум три сценария. Мне кажется, актеры способны менять индустрию отношением к профессии и стремлением играть определенные роли. Если этого не произойдет, я сама сниму фильм, самую важную историю в моей жизни, и это не останется незамеченным. Потому что такое количество любви и взаимопомощи не может остаться без ответной любви.
– А в каком-нибудь сериале Netflix хотели бы сыграть?
– Netflix не предел. Построить Netflix в Беларуси – это мечта. У меня был разговор с "Беларусьфильмом" по поводу актерского отдела, но на сегодня я не могу себе позволить недополучить образование, опыт и отдать несколько лет жизни на этот проект.
Я четыре года потратила на книгу "Менеджмент киноактера", и это не финал. Когда я пойму, что теперь могу год отдать на то, чтобы приехать и построить что-то в Беларуси, я приеду в солнечный Минск. Но речь не о том, чтобы начать и сказать: не получилось, поеду дальше – а достроить, убедиться в том, что это работает, передать человеку, который будет обожать это дело и вкладывать в него свое время.
Время – это самый главный ресурс. Не деньги.
Я с удовольствием наблюдаю за людьми, которые уезжают из страны, получают уникальный опыт и возвращаются, чтобы помочь Беларуси сделать следующий шаг. Я смотрю на киевские проекты, и я в восторге: какие они крутые, какие они смелые. Это даже не смелость – уверенность в том, что ты на своем месте. Когда занимаешь свое место, тогда границы не имеют значения.