Тридцать лет ликвидатор аварии на ЧАЭС Александр Гришковец из Слуцка страдал от многочисленных заболеваний. Врачи связывали их с последствиями чернобыльской аварии. Но когда ликвидатора не стало, медики вдруг изменили свое мнение.
Корреспондент Sputnik Тамара Зенина выяснила, почему человек, на протяжении 30 лет считавшийся ликвидатором, пострадавшим от аварии на ЧАЭС, перестал им быть после смерти.
Спецодежды не хватало, но кормили хорошо
Летом 1986 года, сразу после аварии на Чернобыльской АЭС, рабочий дорожно-строительной организации из Слуцка Александр Гришковец отработал три вахты в радиационной зоне, на территории ныне отселенной и находящейся в зоне отчуждения деревни Бабчин Хойникского района.
"Муж работал экскаваторщиком, был хорошим специалистом, разбирался в разной технике, в том числе и иностранной, мог работать на любой машине. Вообще был очень порядочным и трудолюбивым человеком.
В тот год собирался вступать в партию, уже были готовы документы. Таких, как он, ответственных, и командировали в зону в первую очередь. Я как чувствовала, плакала, просила не ехать, но он даже слушать не стал", – вспоминает Людмила Гришковец.
В июне Александр отработал в радиационной зоне две недели, но в июле его командировали снова на неделю. В Чернобыльской зоне он отработал и вторую половину августа.
По словам Людмилы, муж снимал верхний слой грунта, на который выпала основная доля радиоактивных веществ. Работа была опасная и тяжелая, всю технику, работающую в пыли на земле, постоянно обливали холодной водой.
"Саша говорил, что стекол в окнах экскаватора не было, потому что из-за пыли через них ничего не видно. Поэтому ледяная вода попадала и на него", – вспоминает женщина рассказы мужа.
В командировки Гришковец старался взять с собой дополнительную рабочую одежду, говорил, что спецодежды не хватает.
"Он жаловался на то, что им предоставляли не очень хорошую защитную одежду, и рассказывал о каких-то фантастических костюмах с масками, в которых приезжали в зону иностранцы. Говорил, что он таких даже в кино не видел. На еду не жаловался, кормили нормально и всегда предлагали красное вино для профилактики", – рассказывает вдова.
За качественную работу по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС Александр Гришковец получил грамоту с благодарностями ЦК КПСС, Совета министров СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ и медаль участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
Заболевание вызвано катастрофой на ЧАЭС
К сожалению, вместе с полным набором наград ликвидатор привез из радиационной зоны и целый букет заболеваний.
"Болеть муж начал через год после Чернобыля. До этого он был абсолютно здоровым человеком. В 87-м году, когда мы обратились в поликлинику, ему впервые завели карточку. Началось все с головных болей, потом пошли проблемы с почками", – тяжело вздыхает Людмила Гришковец.
Кроме заболевания почек, у Александра начался артроз тазобедренных суставов – позже их пришлось заменить, затем ишемическая болезнь сердца (ИБС).
Все тридцать лет ликвидатор сражался с прогрессирующими и новыми заболеваниями. Все это время рядом с ним была супруга. Диагнозы своего мужа Людмила до сих пор знает наизусть.
"В первое наше обращение к урологу в 1987 году мужу поставили диагноз "гломерулонефрит". Это заболевание впоследствии неоднократно подтверждалось врачами разных уровней и клиник. Как объясняли специалисты, гломерулонефрит развился на фоне сниженного иммунитета", – показывает Людмила множество различных еще прижизненных заключений медиков.
В каждом из них, в том числе двух заключениях МРЭК об инвалидности, сначала второй, а затем первой группы, в графе "причина" написано: "Заболевание вызвано катастрофой на ЧАЭС".
"За все эти годы никто ни разу не усомнился в том, что именно работа в зоне вызвала у мужа расстройство здоровья, приведшее к тяжелым болезням. Мы даже на прием всегда ходили не к терапевту, а только к врачу, который вел "чернобыльцев", и уже он давал направления для дальнейшего обследования и лечения", – говорит вдова.
Со временем у Александра диагностировали рак обеих почек.
"Боли Сашу беспокоили постоянно, болели кости, все тело, зуд из-за гемодиализа доводил до сумасшествия, он практически не мог спать. И я с ним, потому что все время протирала его. Мы очень надеялись на операцию по удалению почек, долго ее ждали, наконец нас вызвали в Минск. Саша приехал уже на костылях.
Пока шло обследование перед операцией, нас заставили мотаться в Слуцк на гемодиализ, хотя могли, а потом мы узнали, что должны были проводить на месте. Я очень просила на любых условиях, даже платно, не мучить мужа дорогой.
Помню, был очень сильный мороз, почти 30 градусов, и мы дважды ездили на гемодиализ в свою больницу. Понятно, что Саша замучился вконец, очень переживал, анализы стали плохими, плюс к этому у него еще и сорвался сердечный ритм", – рассказывает Людмила.
В операции ее мужу отказали, а от невыносимых болей предложили спасаться трамадолом (психотропный опиоидный анальгетик – Sputnik).
"Его так измучили все эти процедуры и обследования, что он в последние годы просил: давай больше не будем лечиться, давай, как можем, будем доживать сами", – вспоминает женщина.
Александра Гришковца не стало в марте 2018 года...
"Я низшее звено, я исполняю приказ"
Так случилось, что беда пришла в дом Гришковцов не одна. В 2007 году младший сын попал в страшное ДТП.
"Он был в коме 33 дня, за это время его трижды хотели отключить от аппарата, один раз даже успели, утверждая, что травмы несовместимы с жизнью. Но я все равно не давала согласия", – вспоминает Людмила.
Он все-таки выжил, хоть и остался инвалидом второй группы. Одна за другой трагедии, обрушившиеся на женщину, подорвали и ее здоровье. Из-за того, что Людмила последние годы практически носила мужа на себе, у нее серьезно повреждены спина и суставы, от нервного перенапряжения стало пропадать зрение. Однако переживает женщина не за себя.
"Я очень боюсь, как будет жить сын, когда останется один. Он попал в ДТП во время, когда был учащимся колледжа и находился на иждивении родителей. Поэтому он имеет право на пенсию отца-ликвидатора", – говорит вдова.
Право на пенсию мужа-ликвидатора имеет и сама Людмила. Согласно закону РБ от 6 января 2009 года №9-З "О социальной защите граждан, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС, других радиационных аварий", право на получение пенсии в случае потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении, в том числе и супруга, если она достигла пенсионного возраста.
Пенсия, понятное дело, начисляется после установления причинной связи заболевания, приведшего к инвалидности или смерти, с катастрофой на ЧАЭС.
После смерти Александра Гришковца в Слуцкой ЦРБ подготовили необходимый пакет документов и отправили их в Минский областной межведомственный экспертный совет для установления той самой причинной связи.
Несмотря на множество заключений, в которых причиной заболеваний Александра Гришковца были названы последствия аварии на ЧАЭС, посмертный эпикриз, полностью совпадающий с прижизненными диагнозами, областной экспертный совет тем не менее… связи с катастрофой не усмотрел!
"Заболевания, приведшие к смерти, общие, не связаны с работами по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС", – сказано в документе.
Людмила утверждает, что в этом документе список диагнозов мужа оказался слегка подкорректирован и видоизменен.
Дело о смерти ликвидатора Гришковца превратилось практически в детективную историю. Его вдова, пытаясь узнать причину отказа, подобно сыщику, уже год распутывает целый клубок невероятных событий.
"Из карточки мужа, которую я затребовала, исчезло много заключений. Патологоанатом нашей Слуцкой больницы признался мне на диктофон, что его заставили переписать эпикриз", – включает Людмила диктофонную запись, на которой действительно слышно следующее объяснение врача: "Я низшее звено, потом надо мной заведующий, потом начальство, понимаете... Или вы хотите, чтобы меня с работы пинком под ж... ? Мне сказали перепечатать и справку переписать. Я ж исполняю приказ" (диктофонная запись есть в распоряжении редакции – Sputnik).
Один больной и две причины смерти
Согласно документам, предоставленным в редакцию вдовой Гришковца, "приказ" исполнялся следующим образом: в первоначальном эпикризе основным заболеванием является "онкоцитома обеих почек", которая "привела к интоксикации, кахексии, отчего и наступила смерть больного".
Во втором варианте эпикриза основных заболеваний несколько, на первом месте указан хронический пиелонефрит, на втором – ИБС, затем идет еще что-то. Рак обеих почек значится только в сопутствующих заболеваниях.
Согласно второй версии, "больной Гришковец А.И. длительное время болел хроническим пиелонефритом…, хронической недостаточностью, по поводу чего проводился гемодиализ, также была ИБС с атеросклеротическим кардиосклерозом. В дальнейшем в почках развивался гипернефроидный рак, что усугубило тяжесть состояния больного, привело к прогрессированию хронической почечной и хронической застойной сердечной недостаточности и к смерти".
Заметили разницу? Все просто. Дело в том, что рак почки, согласно Постановлению Минздрава РБ от 26.06.2009 №73, входит в перечень заболеваний, возникновение которых может быть связано с катастрофой на ЧАЭС.
А хронический пиелонефрит в этот перечень не входит. Соответственно, ни на какую пенсию родным рассчитывать не приходится.
Зачем патологоанатому курсы английского?
Вдова решила бороться за правду. Но такое впечатление, что вся мощная система здравоохранения собралась защитить страну от "ненужной" растраты, чтобы не платить пенсию семье Гришковца.
В течение года лечебно-контрольные комиссии Слуцкой ЦРБ, Минской ОКБ, главного управления по здравоохранению Миноблисполкома по запросам КГК и помощника президента, к которым обращалась Людмила Гришковец в поисках правды, выдавали различные заключения о лечении ее мужа и причинах его смерти, в том числе и противоречащие друг другу.
Тому самому врачу-патологоанатому Слуцкой ЦРБ Персидскому В.Д. сначала было вынесено замечание, потом объявлен выговор за допущенную ошибку при установлении причины смерти.
Высокие комиссии провели расследование и, конечно, выяснили, почему была допущена досадная ошибка. Оказывается, патологоанатом "при первичной установке основного заболевания использовал устаревшее учебное пособие 1972 года выпуска и пользовался неверным переводом англоязычной литературы".
Чтобы устранить пробелы в образовании Персидского, его даже признали "нуждающимся во внеплановых курсах повышения квалификации". Про курсы английского языка, правда, ничего не сказано, хотя доктор, очевидно, в них тоже нуждается.
На всякий случай различные дисциплинарные взыскания применены к целому ряду сотрудников Слуцкой больницы, которые еще при жизни Александра не сомневались в том, что он страдает именно от рака почек. Интересно, что наказали даже тех, кто в принципе никогда не занимался его лечением.
"Я не поняла, за что наказали наших врачей. А, например, участковый терапевт к нам имела отношение только территориальное, так как вел мужа, принимал и консультировал другой доктор, отвечающий за ликвидаторов", – недоумевает Людмила.
Эта история еще не окончена.
Людмила Гришковец считает, что "Минздрав просто нашел "стрелочников" для отписки". Она утверждает, что может доказать: в истории болезни ее мужа никто внимательно не разбирался.
"В заключениях из различных инстанций допущено много ошибок, начиная от неправильно указанного возраста мужа, сроках инвалидности. В тексте протокола Республиканского экспертного совета, например, говорится "о чистых кожных покровах" умершего. Но у него все руки и ноги были черными от того, что сосуды постоянно лопались – и кровь просто сочилась, я все время его бинтовала", – перечисляет женщина ошибки проверяющих.
Она уверена, что "двух правд быть не может".
"Тридцать лет все врачи утверждали, что история болезни мужа является прямым последствием его работы в чернобыльской зоне. Неужели все они ошибались?" – задает скорее риторический вопрос Людмила Гришковец.
Вдова ликвидатора, которая прошла уже много важных инстанций, намерена дойти до президента, чтобы выяснить, почему страна, которая так четко ставила задачи перед ее покойным мужем в роковом 86-м году, так долго и путано сейчас разбирается в причине его смерти.