Пьесы немецкоязычного писателя Лукаса Берфуса переведены на многие языки и ставятся по всему миру. Автор затрагивает тот самый нерв времени: его герои со сцены говорят об эвтаназии, отношениях полов и возрастов. Чтобы работать с таким ярким материалом, и режиссеру, и актерам потребуется немало смелости.
Спектакль "Дора, или Сексуальные неврозы наших родителей" – тот самый случай, когда все компоненты сложились в равных пропорциях и получился интересный мелодраматичный продукт. Хотя не обошлось и без промахов.
История девочки Доры еще задолго до премьеры стала одной из самых обсуждаемых постановок этой зимы. Благодаря не только яркому материалу, но и независимому театральному проекту HomoCosmos, известному своими постановками "Бог щекотки", "Камера, которую мне дала мать" и "Раскрытие". Они так же, как и Берфус, берутся за темы, о которых сложно поговорить с самим собой, не говоря уже о психологах.
Вместе с режиссером Виталием Дудиным они буквально бросают зрителю в лицо спектакль, в котором нет никаких оценочных суждений или субъективного мнения. Чистые эмоции и ситуации, с отношением к которым зрителю предстоит разбираться на протяжении многих часов после спектакля.
Поговорить о сюжете без спойлеров не получится, но раскрывать его, простой и незамысловатый, было бы преступлением перед зрителем. Поэтому достаточно сказать, что на сцене играют жизнь, которая иногда пугает своей правдой похлеще фильмов ужасов.
Черный юмор и парад уродов
Если коротко: девочка Дора живет с родителями и психическим расстройством. Именно так, ведь болезнь за долгие годы стала полноправным членом семьи, который влияет не только на настроение окружающих людей, но и на ход событий.
Девочка необычная и ведет себя как трудный подросток, а родители обвиняют в этом ее "ненормальность". Хотя, если разобраться, Дора – это маленькое дружелюбное зеркало. Оно, не задумываясь, запоминает и отражает взрослых, которые в него заглядывают: занимается сексом с первым встречным, лезет целоваться к своему начальнику, ищет нового партнера "для интересных встреч" в газете с объявлениями о знакомствах.
Разговаривая с Дорой, взрослые, зацикленные на своих проблемах, попросту не слушают ее, бесконечно настаивая на "нормальной жизни". Но, честно говоря, девочка, которой приписывают проблемы с психикой, выглядит ангелом по сравнению с парадом уродов в ее окружении – родители, психотерапевт и все остальные.
Распутать этот клубок неврозов не представляется возможным, и ощущение безнадежности не оставляет даже после занавеса. Не спасает даже отличный черный юмор, который только усиливает драматизм.
Радости и разочарования
Отдельно стоит сказать о музыке и декорациях. В них чувствуется киноопыт Дудина, который здесь как нельзя кстати. На сцене, кроме необычной Доры, ее нервная система, которая в некоторые моменты напоминает ветошь на старом заборе, в другие кажется зловещим механизмом или паутиной.
Музыка полностью заменяет некоторые моменты повествования и позволяет зрителю додумать, какой была процедура лишения девственности или абортирования. Никаких границ, кроме просторов воображения.
Большое разочарование этой истории – актерский состав, вернее, его часть. В какой-то момент вспоминаешь Станиславского, и хочется растормошить родителей больной девочки, чтобы из картонных персонажей превратить в живых людей.
Постановку на своих хрупких плечах в буквальном смысле слова вывозит молодая актриса театра и кино Елена Барсукова. Девочка Дора в ее исполнении – воплощение боли и детской непосредственности. Ее эмоции чувствует весь зал, а крик отчаяния неизбежно приводит к мурашкам. Вместе с любовником-парфюмером они представляют собой идеальный актерский союз, где каждый персонаж хорош по отдельности, но раскрывается за счет другого.
Все в этом спектакле так откровенно и нарочито обнажено – аборт, секс, лишение девственности – что не слышать, не видеть и не обсуждать и не думать не получится.
Постскриптум
В качестве послесловия отдельный привет стоит передать воспитанному и интеллигентному минскому зрителю. Зрителю, который в силу своего воспитания если и храпит во время спектакля, то негромко, если опаздывает, то всего на какие-то десять минут, если переругивается с окружающими по поводу ошибочно занятого места, то исключительно шепотом.
Не хочется, чтобы это было похоже на старческое брюзжание, но, видимо, никуда не деться.
Спектакль просто необходимо обозначить большой красной табличкой "18+". Если этого предупреждения будет достаточно, чтобы предупредить о предстоящей опасности людей, которые не могут не хихикать от слов "член" и "спариваться", как подростки на уроке биологии.