МИНСК, 3 окт – Sputnik. В Минском областном суде продолжается рассмотрение очередного громкого уголовного дела о дедовщине в 72-м учебном центре в Печах. В среду начался допрос обвиняемых – бывшего старшины и командира роты прапорщика Артура Вирбала и старшего лейтенанта Павла Суковенко, сообщает корреспондент Sputnik из зала суда.
Бывшего офицера и прапорщика обвиняют по ч.ч. 1 и 2 ст. 455 (злоупотребление властью) Уголовного кодекса Беларуси. Суковенко и Вирбала задержали в середине октября 2017 года, они находятся под стражей почти год.
В суде были допрошены шестеро сержантов, которые проходят по делу потерпевшими. На стадии общения со следователями они говорили, что руководство роты заставляло их отжиматься в наказание за проступки, било деревянной палкой, которую в роте называли "машинкой". Кроме того, сержанты должны были за свои деньги покупать комроты кофе, сигареты, смажни, а также собирать для офицеров продукты у рядовых.
Трое из шестерых сержантов проходят обвиняемыми по уголовному делу о доведении до самоубийства рядового Александра Коржича. Его тело нашли в петле в подвале медроты учебного центра в Печах год назад.
Заставлял отжиматься, но не бил
Первым на вопросы отвечал прапорщик Вирбал. Он рассказал, что был призван на срочную службу в 2013 году, затем остался служить по контракту. Окончил школу прапорщиков, до задержания работал в должности старшины роты.
Комментируя эпизоды, на которых базируется обвинение, Вирбал сказал, что помнит, как ставил военнослужащих в упор лежа в день присяги за беспорядок в расположении.
"Зашел в расположение части, там были солдаты, а вокруг беспорядок: кровати не заправлены, подушки вразнобой. Поставил личный состав, начал задавать вопросы. В ответ тишина, как будто игнорировали. То ли не было выдержки, не скажу, что это со зла. Положил в упор лежа, поднялись и навели порядок. И дальше сидели, наблюдали телевизор", ― сообщил суду Вирбал.
При этом он подчеркнул, сославшись на слова потерпевших, что не причинил им ни моральных, ни физических страданий и не хотел их унизить. Однако признал, что поступал неправильно.
"Есть закон, и мы должны действовать согласно закону и уставу", ― сказал прапорщик.
Что касается других эпизодов с ударами сержантов, которые упоминались в суде, Вирбал повторял одну и ту же мысль: раз потерпевшие говорят, возможно, такое и было. Но он сам не помнит, чтобы кого-то бил.
"У него (Вяжевича ― Sputnik) самого конкретики нет. Он сам не помнит. Говорит, что в течение года я нанес ему не менее шести ударов. Когда, где?! А здесь он говорит, что этого не помнит. Если сам потерпевший не помнит, откуда я могу это помнить?" ― пояснил свою позицию Вирбал.
По словам прапорщика, он признает, что заставлял отжиматься, но, опять же, подчеркивает: цели причинить подчиненным боль или страдания у него не было.
"В армии, когда ставится задача, она должна выполняться. Было постоянно требование: выполнение поставленных задач. Когда приходишь, а они задачу не выполнили, я начинал повышать голос. В каких-то моментах действительно не выдерживал, начинал на них воздействовать. Положил в упор лежа. Но не унизить, а взбодрить", ― заявил Вирбал.
Он подчеркнул, что признает: поступал неправильно. Что нужно было действовать по уставу: выносить дисциплинарные взыскания, объявлять выговор, назначать наряд или отправлять на гауптвахту.
"Ну а я человек простой. Иногда было их жалко, по-человечески жалко. Когда ко мне люди обращались, я им никогда не отказывал. Если нужна помощь ― не вопрос… Теперь понимаю, что поступал неправильно, чистосердечно раскаиваюсь", ― заявил обвиняемый.
Так бил или не бил?
Гособвинитель Вадим Лолуа и судья несколько раз на протяжении заседания возвращались к вопросу, бил ли прапорщик подчиненных. Вирбал настаивал: конкретных эпизодов не помнит, и вообще ― он никого не бил.
По его словам, он признал вину по всем эпизодам с избиением только после того, как на очной ставке сержанты, глядя ему в глаза, стали говорить, что он их бил.
"Если обвиняемый говорит, что я его бил, у меня нет оснований ему не доверять ― значит, бил", ― несколько раз повторил обвиняемый. Но на вопрос "Били ли вы в принципе когда-нибудь подчиненных?" снова ответил "нет".
В суде у Вирбала спрашивали и о "машинке" ― деревянной палке, которой, по словам потерпевших, их эпизодически били. Прапорщик пояснил, что это была палка, похожая то ли на весло, то ли на лопатку, и использовалась она для выбивания ковра, который лежал в комнате досуга. Ковер по субботам выбивали рядовые.
Он уточнил, что мог взять палку в руки, только чтобы попугать сержантов. Но бить ею он никого не бил, повторял Вирбал.
Когда судья спросил о противоречиях в показаниях: сначала бил, потом не бил ― прапорщик не выдержал.
"Понимаете, с того момента, как меня посадили под следствие, меня обвиняли в чем угодно. Наверное, уже весь уголовный кодекс мне вменили. В мошенничестве, в краже. А тут бил.. Ну как бил?! По плечу хлопнул ― но это же не удар", ― заявил он.
Карточка Коржича
Эпизод с банковской карточкой рядового Коржича в обвинительное заключение по делу Вирбала так и не попал.
На суде прапорщик в очередной раз пояснил, что занять деньги у рядового его заставила жизненная необходимость и что он вернул Коржичу и карточку, и деньги.
По его словам, иногда он занимал деньги у сослуживцев, но чаще у сержантов. И всегда отдавал долг.
Вирбал признал лишь, что незаконно заставлял отжиматься подчиненных и таким образом высказал неуважение к уставу. И не согласился с тем, что, действуя таким образом, пытался поднять свой авторитет.
"Вот обвинение мне предъявляется, якобы я в течение года нанес шесть ударов. Все обвинение. Цифра 6 и бил. Когда, что?! Просто со слов. И сами потерпевшие этого момента не помнят. Откуда я могу это помнить?! Я уже другого выхода не вижу. Лучше я признаю и поеду отбывать свой срок. Устал я. Устал. Просто по человечески устал", ― заявил он суду.
Подробности громкого дела о дедовщине в Печах читайте в материалах Sputnik:
- Суд по дедовщине: солдаты прятали "неуставные телефоны" в шкафах
- Суд о дедовщине: получил 16 пачек сигарет и 5 пакетиков кофе
- Потерпевший от дедовщины: когда били, страданий и унижения не испытывал