Было боязно писать эту колонку. Многие друзья отговаривали — слишком это личное.
Но после долгих размышлений я все-таки решилась. Может, кому-то мой опыт будет полезен. Во всяком случае, пусть знают, чем может обернуться желание стать идеальной. А родные таких людей пусть поймут, что все серьезно. И одними увещеваниями можно помочь далеко не всегда.
Болезнь отличницы
Анорексию определяют по-разному. Одни считают ее болезнью отличницы, другие — некой формой самоубийства.
Как человек, который пережил это, могу сказать — доля правды в этих суждениях есть. Со мной это случилось в 15 лет. Я была прилежной школьницей. И анорексия, как это ни странно, в какой-то период даже помогла мне учиться еще лучше. Но обо всем по порядку.
Я считала себя одиноким человеком. Близкого общения с подругами у меня не сложилось. Мама много работала — она растила нас с сестрой одна. И на хорошие слова, которые так нужны подростку, у нее просто не хватало сил и времени. Толчком стала фраза, которую она бросила, когда застала меня за занятием физкультурой: "Хлеба надо меньше есть". Сейчас я понимаю, что она просто была уставшей, измотанной. Но тогда эта фраза стала для меня отправной точкой. Я решила похудеть во что бы то ни стало.
Диета как игра
Я не была худой, у меня рано появились формы, но и необъятной меня тоже не назовешь. Я помню вес, с которого началось мое похудение, — 54 килограмма.
Дома была книга с рецептами, в которой приводилась таблица калорийности блюд. Она стала моей Библией.
Поначалу все происходящее воспринималось как игра. Я стала считать калории. Это казалось прикольным. Нравилось, что моя жизнь меняется. Эти перемены казались позитивными.
Наверное, из-за такого настроя худеть было несложно. Тех продуктов, которые считала вредными, стала избегать последовательно. Сначала перестала есть хлеб, потом пить чай с сахаром. Уменьшала размер порций. Это позволило мне продержаться долго, а родным — не сразу почувствовать приближение беды.
Вес уходил достаточно быстро. Через месяц я весила уже 50 килограммов. Меня это только подзадоривало. Я начала себе нравиться, на меня стали обращать внимание парни в школе. Да и дался такой результат без особых затрат. Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов мою ответственность. Я гордилась тем, что держу себя в руках, что все намеченное мною исполнено.
Лучше недоесть
Вскоре я поставила себе новую цель — 45 килограммов. Понимала, что похудела. Но все еще видела в себе недостатки. Так, пятая точка казалась мне недостаточно плоской. Я тогда думала: сейчас похудею чуть-чуть, а потом остановлюсь.
Но выяснилось, что остановиться очень сложно. У меня появились фобии — те самые, о которых говорят многие, кто болел анорексией. Я стала бояться снова поправиться.
Произошло искажение действительности. Прошлое, в котором я была еще не худой, казалось мне безрадостным. Все хорошие моменты просто стерлись из памяти. Для меня оно казалось адом. Мне не хотелось туда возвращаться.
Настоящее, напротив, представлялось лучезарным: здесь меня не могут обозвать толстой, а значит — я неуязвима.
Размер порций стал казаться мне все большим. Я полагала, что лучше недоесть, чем переесть. И продолжала урезать рацион. Мое тело худело, приобретая болезненный вид. Но я этого уже не замечала. Мне нравилась моя худоба. Это придавало мне сил.
Позже моя классная руководительница признается мне, что подозревала у меня онкологическое заболевание — настолько быстро и страшно я таяла.
Замерзшее сердце
Настал момент, когда мой вид начал беспокоить окружающих. Однажды ко мне подошла одноклассница и сказала, что видела сон, где я худела, а после вовсе исчезла. В ее глазах было столько волнения…
А одноклассник однажды сказал, что мои руки похожи на грабли. Сестра говорила, что у меня так сильно "упало" лицо, что остался только нос.
Парадоксально, но эту критику я болезненно не воспринимала. Мне казалось, что со мной все в порядке. Даже злилась на окружающих: где вы были, когда я была толстой и нуждалась в вашем понимании?
На мой взгляд, анорексия — болезнь одиночек. Человеку кажется, что все его предали, поэтому никакие убеждения от так называемых "предателей" он не воспринимает. Справлюсь и без вас.
Мама, конечно, сильно переживала. Сначала были слезы и уговоры. Я к этому была глуха. Наверное, проблема многих родителей в том, что они не понимают истинных причин происходящего. Им кажется, что человеку просто не нравится его тело. Но проблема лежит глубже. Она в голове. Человек страдает от недостатка любви. И вместо всех уговоров было бы лучше, если бы меня кто-то просто обнял.
Сценки с едой
Мама не сдавалась, продолжала отчаянную борьбу за мою жизнь. Она пыталась заставить меня есть насильно. Но это не работало. Контролировать каждый мой прием пищи при своей загруженности ей не удавалось. Кроме того, я стала имитировать приемы пищи. Вставала раньше всех, вымазывала тарелку кашей и ставила ее в раковину. Саму порцию брала в пакетик и выбрасывала по дороге. Мама не понимала, что происходит: ребенок вроде бы ест, но продолжает худеть.
Я уже не отдавала себе отчета в происходящем. Окружающие казались врагами, я защищалась таким способом. В конце концов я похудела до 37 килограммов при росте 165 сантиметров. Мне уже было больно спать и сидеть, потому что всюду упирались кости. Я постоянно мерзла.
Рацион ограничился донельзя. Бывали дни, когда я могла за целый день съесть две морковки. Чтобы заглушить чувство голода, я неистово учила уроки. Читала параграфы наперед. Средний балл в школе вырос до 9,5. Или до исступления убирала квартиру — такой стерильной чистоты у нас никогда не было.
День победы
Что меня спасло? Я думаю, страх. Мама понимала, что пора спасать меня при помощи врачей. Но боялась отправлять в клинику — все-таки это психиатрия, с таким анамнезом потом сложно будет доказать, что с тобой все в порядке. Все чаще она повторяла, что если я не начну есть — умру.
Я ей не верила. Потом мой вес стал выходить из-под контроля. Я начала срываться: наедалась сладостей до болей в животе. Но вес продолжал падать. И в какой-то момент здравый смысл все-таки включился: а вдруг действительно умру?
Помню день, когда все произошло. Мама отправила меня в магазин за хлебом. Он так невероятно вкусно пах, что я сначала долго-долго его нюхала, в потом откусила кусок.
У меня и до этого были срывы. Но в тот момент я решила не скрывать его от родных. Просто пришла к ним в комнату, жуя хлеб. Вы не представляете, как они радовались. Это был наш день победы над бедой, которая символично началась с хлеба и им же закончилась.
Период обжорства
Но на этом мои несчастья не прекратились. После анорексии я стала есть все подряд. И это неудивительно, ведь на протяжении полугода запрещала себе абсолютно все, а тут оно стало доступным. Где-то внутри я себя за это ненавидела. При весе в 42 килограмма думала, что жирная. Но зажоры продолжались. Период обжорства длился около года. Я стала весить 75 килограммов. Одноклассники обзывали меня уже за объемы.
Всякий раз чувствовала себя виноватой, когда что-то ела. Были попытки сесть на диету, но от отчаяния я отказывалась от всех продуктов разом. Поэтому, естественно, потом срывалась, наедалась и еще больше поправлялась.
Легкое отношения к еде, когда можно есть и не бояться, пришло спустя 10 лет. Примерно к этому периоду без каких-либо диет вернулась в норму моя фигура. Сейчас я вешу 55-57 килограммов. И меня все устраивает.
Благодаря своему печальному опыту, в котором, честно, я призналась не без труда, я поняла главное: в жизни все-таки есть немало людей, которые нас любят, которым мы нужны. И любят они нас как раз за нашу неидеальность. Они нас воспринимают такими, какие мы есть. Со складочками на животе и неидеальными бедрами. Если не верите, поразмышляйте над своими чувствами к тем людям, которых вы любите. Вам же не важно, какая у них фигура… Научитесь отсеивать важное от неважного в жизни.