Последние сомнения в том, что, несмотря на доброжелательство и определенные удачи хозяев, Белые игры-2018 есть самый настоящий провал в вопросах организации, отпали в первый по-настоящему рабочий день Олимпиады — 10 февраля.
Доказательства, точнее их часть, так как коллекция корейских "ляпов и залетов" бесконечна и пополняется ежечасно, будут приведены ниже. Надеюсь, они получат статус корректных, объективных и убедительных, хотя и не лишенных эмоциональной подоплеки. Чему не стоит удивляться. Гнев бессилия, обреченность перед махровой некомпетентностью и поразительными примерами головотяпства, взбудоражат кровь любого титана выдержки.
Однако! Отметим два существенных момента. Во-первых, эти критические оценки даны в преломлении на условия, в которых приходится бороться за свое право исполнять профессиональный долг журналистам. Да, именно так — бороться! Причем порой, терпя поражения, еще и не имеющие права на реванш. Как можно возвратить долг валуну, если сдуру садануть по нему ногой?!
И ни в коем случае нельзя снисходительно относиться к проблемам журналистов, считая, что так этим "информационным акулам" и надо. Утрутся и перетопчутся. Оно, может, и так. Утремся и перетопчемся. Но именно пресса формирует не внутренней, а внешний взгляд на событие. О чем нам надо трепетно помнить, готовясь принять в 2019 году вторые в истории Европейские игры.
Если мы хотим, чтобы наши усилия оказались оценены и представлены со вкусом — необходимо думать о комфорте журналистов. Не об ублажении их прихотей — ни в коей мере! Но о создании нормальных рабочих условий. Только и всего. Но как раз сие и не по плечу корейцам.
Во-вторых, как ни удивительно, но для белорусской делегации именно такая Олимпиада с сумасшедшими претензиями в хозяйский адрес со стороны "озверевших" СМИ очень полезна.
Необходимо заслать сюда как можно больше специалистов, которым предстоит работать в Минске на Европейских играх-2019. Если не сейчас, то обязательно на Паралимпиаду. Эти корейские провалы надо тщательно изучить и сделать у нас все в точности наоборот! Не больше и не меньше.
Однако повторюсь: чтобы понять нюансы, необходимо "опуститься" на уровень аккредитации "4" и "5" — опознавательные цифры пишущей, снимающей прессы и телевидения.
Служба безопасности
Здесь иногда просто становится не по себе, и страх перед грозными вызовами нашего сложного мира невольно прокрадывается в сознание. Правда, вначале все воспринималось шутливо и даже положительно. Было забавно проходить на олимпийские объекты, даже не извлекая из-под застегнутой куртки и шарфа карту аккредитации. Она каким-то чудесным образом считывалась сама собой. Вещи не досматривались вовсе, никого не волновали часы, мобильные телефоны и прочий "металл" в карманах. И оставалось лишь гадать: то ли применены технологии второй половины текущего столетия, то ли это… Ну, скажем так — непонимание, в каком сложном мире и при каких вызовах мы живем и хотим продолжать жить. Что важнее всех неудобств при досмотрах. Но чем дальше, тем больше.
Зарисовка. Ночь с пятницы на субботу. В Пхенчхане отгремела церемония торжественного открытия Игр, и пресса, погруженная в себя, возвращалась к местам проживания. В том числе в медиадеревню Каннына. Но предварительно, зайдя в круглосуточно работающие магазины (вот это удобно!) за водой, какими-нибудь чипсами и шоколадками. В руках — пакеты с провизией, а на КПП — только крохотная девушка кореянка и… не работающая "рамка". Беглый взгляд на карту аккредитации — пожалуйста, проходите. То есть контроль оказался сведен не к минимуму — к нулю.
Следующий день — суббота. Застряв в ужасной пробке на пути из Каннына в Пхенчхан (о транспорте — следующая глава), мы разделились. Я отправился сразу в Олимпийский парк "Альпензия", уже чудовищно опаздывая к старту лыжниц, коллега Нестерович забежал в главный пресс-центр: к фирмачам за объективом, дающимся в краткосрочную аренду.
Моя история. Пробежав рысью километр до транспортного хаба "М3", решил ехать на шатле, чей маршрут — объезд по кругу всех объектов "Альпензии". Для этого пришлось впервые пройти привычный по прежним Олимпиадам контроль. С доставанием компьютера из рюкзака, ключей и смартфона из карманов. Ощупали. Вежливо. Но тут вопрос.
— У вас в рюкзаке еда?
— Да, бананы.
— Бананы нельзя.
— Что?!
— Бананы нельзя. Их надо оставить здесь.
— Почему?! Я их могу "понадкусывать"! У меня есть украинские корни!
— Бананы нельзя. Бананы нельзя. Бананы нельзя…
Спорить бесполезно. Один съел — три других (они маленькие и вкусные) оставил, радуясь, что под шум о бананах пропустили коробочку с обедом.
А теперь история коллеги Нестеровича. Взяв объектив в "Кодаке", он не менее энергичной рысью устремился к хабу "М3". Но решил, как и в прошлый раз, использовать микроавтобус на ближней парковке, благо тот был под парами. Его отвезли на незнакомую стоянку, но водитель махнул рукой: мол, топай прямо — тебе туда. Действительно, через 300 метров он узрел пресс-центр и стадион. Никакого досмотра он не проходил вовсе… А вы говорите, бананы нельзя.
Транспортный коллапс
При упоминании этой темы, прежде надо несколько раз вздохнуть и выдохнуть, чтобы вернуться в режим цензурности. Говоря просто — это кошмар. Главная проблема заключается в том, что корейцы составили совершенно неправильное, бестолковое расписание.
Например, от медиадеревни в Канныне до главного пресс-центра в Пхенчхане автобусы с 6 до 11:00 отправляются каждые 10 минут. Но совершенно пустые. Все потому, что пресса живет по европейскому времени, ибо по этому же европейскому времени составлено соревновательное меню. Но расписание транспорта привязано к корейским условиям. А, значит, с 11 до 17:00 мы имеем всего по два автобуса в каждый час. Гигантские очереди, приходится пропускать один, а то и два рейса, чтобы получить право уехать. То же ночью! Усталые, загнанные рабочим графиком журналисты мерзнут в очередях под пронизывающим ветром, не попадают в автобусы и костерят хозяев на все интернациональные лады.
Но никто не думает что-то изменять, хотя проблема усугубилась еще дичайшими пробками на трассах, которые лишены уже привычных по прежним Играм "олимпийских полос". В субботу вместо положенных 45 минут мы ехали в главный пресс-центр полтора часа. Отчего и разделились. Потраченное время и спаленные нервы. А еще бананы. Три штуки, как вы помните.
Но и это еще не все. Автобус ведь проезжает мимо хаба "М3". Мчит на всех парах экологически чистого топлива. И почему простая мысль сделать там остановку не пришла в головы планировщикам транспортной логистики — объяснить невозможно. Тем, кому надо в Олимпийский парк "Альпензия" спокойно бы выходили, остальных довозили бы до конечной остановки. Увы. Вначале тебя отвезут за километр, затем приходится бежать обратно. Рысью, как вы помните. Что это, если не головотяпство?!
Холод пресс-центра
Самый странный пресс-центр на Белых играх-2018 (хотя, кто знает, процесс познания — в самом начале), является нашим основным рабочим местом: Олимпийский парк "Альпензия", биатлон. 8 февраля он открыл свои двери для журналистов только в 18:45 местного времени. 9 февраля вовсе оказался закрыт. Почему? Знакомые профессионалы из Международного союза биатлонистов только разводят руками. Они сами в бешенстве, но балом правят корейцы и клерки МОК. Ничего сделать не могут, только скрежещут зубами.
Или стучат. От холода.
Обогрев огромной палатки фактически на нуле. Большинство установок не работают. По старому знакомству белорусам указали ряд с агрегатом, который действительно включается.
В других местах — стужа, люди работают в верхней одежде, укутавшись в шарфы.
А телевизоры вместо олимпийских каналов показывают полосы. Заставка. Переключить на лыжные старты или другие соревнования, как это положено, отказываются, причин не объясняют, только качают головами. Дескать, запрещено и все.
Это неправда! Так быть не должно, и мы — пресса, добьемся права смотреть Олимпиаду! Заодно и столы протрут от грязи, чтобы не пачкать пылью коленки. Но как скоро — вопрос открытый.
Это плохо, а тут еще в женском спринте Домрачева и компания выступили не так, как мечталось. Но в Сочи тоже все так начиналось.
*
Если вам интересно, как выступает белорусская сборная в Пхенчхане: