Более 620 боевых полетов над Афганистаном, тяжелое ранение, потеря сослуживцев и ежедневная "игра со смертью". Такой запомнил службу в Афганистане летчик с 20-летним стажем полковник запаса Анатолий Дмитрук из Гродно.
Он рассказал корреспонденту Sputnik Инне Гришук, чем запомнилась служба в горячей точке и почему на той войне своей жизнью рисковал каждый – и тот, кто вылетал на боевые задания, и тот, кто работал на, казалось бы, безопасной территории военной базы.
О поездке в Афганистан узнал за день до вылета
Полковнику запаса Анатолию Дмитруку из Гродно сейчас 66 лет, в его доме все напоминает о службе в военной авиации. Боевой вертолет МИ-24, на котором более 20 лет летал полковник, есть и на снимках на фоне афганских гор, и в виде игрушечной копии на шкафу. За годы службы он побывал во многих горячих точках – Ирак, Афганистан, Никарагуа, Судан. Сейчас об этом напоминают увешанный орденами и медалями китель, стопка орденских книжек, документов и отчетов, форма летчика и многочисленные фотоснимки.
О том, что улетает в Афганистан, Анатолий Дмитрук узнал практически за день до вылета, забрали прямо с учений, это был 1983 год. В среде военных такие поручения не принято было обсуждать. Направили – значит, нужно исполнять интернациональный долг. Сейчас вспоминается, что все произошло очень быстро: жена не успела продать крупные вещи, которые пришлось оставить в Цхинвали, где на момент отправления в Кабул проходил службу Дмитрук.
"Разговоры, конечно, шли. Примерно за месяц до нашего отъезда говорили, что нас перебросят в Афганистан. А готовить нас начали намного раньше, проводили учения, собирали летную эскадрилью", – вспоминает Дмитрук.
По его словам, собирали военных из разных уголков бывшего Союза, а также тех, кто проходил службу в Германии, Чехословакии, Прибалтике.
"Весь летный состав служил по году. Потом им присылали замену. А после перерыва могли снова на год в Афганистан отправить. Не брали только тех, у кого было трое детей. Остальным отказаться было сложно, иначе можно было забыть о службе и карьере в армии", – поясняет собеседник.
Помогал иракцам осваивать советские МИ-24
В Афганистан Анатолий Дмитрук приехал опытным летчиком. Он служил на Дальнем Востоке в лидерном полку армейской авиации "Ленинский", единственном, где были МИ-24. Затем его на два года направили в спецкомандировку в Ирак для обучения иракских летчиков ведению боевых действий на МИ-24. Во время ирано-иракского конфликта он служил в должности штурмана звена боевых вертолетов.
"Тогда Союз поставил Ираку 20 боевых вертолетов. Мы только обучали местных летчиков, самим летать на боевые задания и участвовать в боевых действиях запрещалось", – поясняет собеседник.
Он вспомнил случай, когда местные летчики поставили под сомнение качество советских винтокрылых машин и вооружения. В какой-то момент многие из них начали отказываться совершать боевые вылеты, вертолеты стали чаще сбивать. Местные летчики объясняли, что неисправно вооружение, подводит техника. Однажды Дмитруку пришлось лично доказывать, что вооружение и вертолеты в исправном состоянии. На глазах у иракских летчиков и начальства продемонстрировал все возможности вертолета, выпустил все четыре ракеты по цели. Местный командующий признал, что претензий к авиационной технике и вооружению нет.
"Наши вертолеты были надежными, лучшими в мире боевыми машинами. Местные просто отказывались выполнять боевые вылеты из-за своей трусости. Таких трусливых часто расстреливали на глазах других летчиков прямо на аэродроме", – вспоминает суровые нравы иракской армии Дмитрук.
Орден Нила получил из рук брата Хусейна
Как вспоминает Дмитрук, иракские военные летчики с большим уважением относились ко всей группе советских военных специалистов, находившихся в Ираке, и достает из альбома памятную фотографию.
"Здесь брат Саддама Хусейна вручает мне Орден Нила, это высокая государственная награда в Ираке. Ее вручили только летному составу – мне и еще троим летчикам", – говорит Дмитрук.
Он вспоминает, что орден был очень богатым, красивым – весь украшен бриллиантами. Анатолий Анатольевич до сих пор не может себе простить, что тогда не сохранил ценную награду.
Вертолеты в Афгане летали парами
Анатолий Дмитрук говорит, что афганская война отличалась от ирано-иракской. Здесь не было четкой линии военных действий, понять, где враг, а где – друг, было практически невозможно. Нужно было быть все время начеку, потому что пуля или ракета душмана могла прилететь из любого укрытия, "зеленки" (так в Афгане называли зеленые зоны, в гуще которых могли прятаться враги), из-за любой скалы.
"Но летчики всегда чувствовали плечо боевого товарища, понимали: что бы ни случилось, тебе всегда придут на помощь", – добавляет собеседник.
По прибытии в Кабул летчикам дали всего неделю на ознакомление. За это время показали местность, дали возможность совершить контрольные полеты, в том числе на сложные высокогорные площадки ограниченных размеров, расположенные на высоте от 1500 до 2600 метров над уровнем моря. Затем стали ставить боевые задачи. Например, нанести удар, сопроводить колонну техники, поддержать сухопутные войска на поле боя, прикрыть транспортные самолеты во время взлета и посадки на аэродром. С воздуха нужно было наблюдать за местностью и следить, чтобы никто не сбил самолет, при необходимости – уничтожить затаившегося снайпера или группу душманов.
"Вертолеты всегда летали парами. Почему? Если собьют, чтобы забрать пострадавший экипаж или знать место падения. Я летал в основном ночью. Это сложно, особенно если летишь парой", – вспоминает полковник.
В целях безопасности летчики всегда выключали навигационные огни, чтобы не стать легкой мишенью. Взлетали по интервалу: сначала один вертолет, через минуту – второй. Чтобы не столкнуться, договаривались лететь с определенной скоростью.
"Штурманская подготовка тоже требовалась хорошая, чтобы случайно в кромешной темноте не попасть по своим, когда стояла задача ночью нанести удар по определенной местности", – уточняет собеседник.
Как теряли друзей
Листая фотоальбом, Анатолий Дмитрук комментирует старые черно-белые афганские фотографии: "Это мы с сослуживцами, вот с Эдитой Пьехой после концерта, это с моим свояком, он теперь генерал в Москве".
"А это мы провожаем погибших", – сказал он, показывая на снимок, сделанный перед отправкой тел в Союз. На карточке – несколько деревянных гробов, сверху – офицерские шапки, рядом сослуживцы с опущенными головами.
"Почему такой быстрый рост (по служебной лестнице – Sputnik) в Афгане был? Потому что ребята гибли, часто погибали", – говорит собеседник и добавляет: "Была война, грязь, кровь, потери боевых друзей, с которыми учился, жил рядом, общался".
Например, за год службы полк потерял 17 человек, а вертолетная эскадрилья МИ-24, состоявшая из 60 летчиков, потеряла 5 офицеров. Иногда летчики погибали не при выполнении боевого задания, а из-за собственной неопытности.
"Афганистан – это высокогорье, здесь сложные условия полета. Многие не справлялись с техникой управления. В Газни, Гардезе и других местностях были маленькие площадки, метров 150, а вокруг – минное поле или обрыв. Воздух разрежен, вертолету для взлета нужно разогнаться, а места нет. Многие летчики по своей вине, неопытности подрывались на минах", – рассказывает Дмитрук.
Еще сложнее было терять друзей уже после Афгана. Один из близких друзей Дмитрука – опытный летчик-инструктор, заместитель командира эскадрильи готовил в Цхинвали молодых летчиков к оправке в Афганистан. Во время учебного полета, когда отрабатывался полет с одним выключенным двигателем, молодой летчик случайно выключил двигатель, работающий на больших оборотах вместо того, который работал на малых оборотах. Вертолет упал на высоковольтную линию электропередачи.
Анатолий Анатольевич вспомнил и историю гибели целой группы спецназа. Более ста человек отправились на секретное задание в горы и перестали выходить на связь. Пара вертолетов, в том числе экипаж Дмитрука, первыми нашли десантников. Но уже мертвыми. Оказалось, бойцы выполнили задание, но во время привала не выставили надежную охрану. Душманы воспользовались этой беспечностью и на рассвете расстреляли и зарезали всех.
Пили колючку, картошку ели только по праздникам
С местным населением летчики практически не общались. На это не хватало времени.
"Если выдавалась свободная минута, отправлялись спать. Свободного времени практически не было, потому что с командного пункта постоянно сыпались боевые задачи. В день могло быть от трех до шести боевых вылетов. Плюс нужно было все время провожать и встречать самолеты на аэродроме, сопровождать колонны, которые шли днем и ночью", – поясняет собеседник.
Жил летный состав в специально построенных модулях, которые были разбиты на комнаты. В каждой комнате ютилось от 4 до 8 человек. Эти модули были сделаны из досок от ящиков, в которых хранились боеприпасы.
Питание и климат были не самые лучшие. Например, Анатолий Анатольевич за время службы в Афгане потерял 26 килограммов.
"Когда вернулись в Цхинвали, на построении жены не узнали своих мужей, такие все были худые", – вспоминает Дмитрук.
В меню в основном была тушенка, сгущенка, супы. Картошка, признается, тоже была, но только по особым праздникам. Считалась большим деликатесом, ее привозили из Ташкента летчики транспортной эскадрильи. Пили много воды, заваривали местное растение, которое все называли колючкой, этот отвар хорошо утолял жажду и спасал от отравлений. Жара стояла сильная, порой воздух нагревался до 60 градусов. Правда, летчикам во время полетов было легче, чем той же пехоте, потому что в кабине МИ-24 работал кондиционер.
"У каждой эскадрильи была своя баня. Мы их сами строили. И даже соревновались, у кого лучше", – делится воспоминаниями полковник.
Приезжали в полк и артисты, но больше всего летчики и весь личный состав полюбили выступления Эдиты Пьехи.
"Потому что другие артисты пели под фонограмму, а Эдита Станиславовна привозила свой ансамбль, аппаратуру, инструменты, всегда пела живьем. Это вам каждый подтвердит", – поясняет собеседник.
Эдита Пьеха увидела сбитый вертолет и потеряла сознание
Анатолий Дмитрук старается не рассказывать всех подробностей тех жестоких будней. Даже на охраняемой от душманов и афганских боевиков территории никто не чувствовал себя в безопасности. Полковник вспоминает историю, в которую попала Эдита Пьеха, когда приехала с очередным концертом в их 50-й полк в Кабул.
Когда Пьеха шла по аэродрому, начал взлетать вертолет МИ-6 с экипажем и десантниками, чтобы отвезти их на боевое задание. Внезапно в вертолет попала ракета, пущенная из заброшенного поселка, он взорвался прямо в воздухе. Пьеха, увидев это, спросила: "Что это падает?"
Кто-то из штаба, не подумав, ответил: "Эдита Станиславовна, это люди падают, видите, молча падают". Артистка тут же потеряла сознание, упала прямо в лужу, в грязь. Концерт в тот день она так и не дала. Только перед самым отъездом исполнила несколько песен, которые оказались самыми душевными. Певица долго приходила в себя, закрывшись в отдельной комнате. В это время часа два непрерывно пел ее ансамбль "Дружба".
Дмитрук успел слетать на боевое задание. А когда вернулся и прибежал в зал, Пьеха вышла на сцену. Ее слова он помнит до сегодняшнего дня: "Дорогие мои, я не нахожу слов, перед глазами стоит эта ужасная картина. Сейчас передо мной стоят настоящие мужчины, вот с кем можно идти в разведку".
"Она начала петь "Огромное небо", потом "Маки", всего исполнила четыре или пять песен. И взрослые мужчины, офицеры, стояли и плакали, слушая ее", – вспоминает Дмитрук, его глаза даже сейчас, спустя 35 лет, наполнились слезами.
Напоследок артистке показали боевой вертолет, который готовился к вылету, сделали фото на память. Эту карточку вместе со снимком своего экипажа Анатолий Анатольевич всегда носит в бумажнике.
Несколько лет назад полковник был приглашен на концерт в Государственный Кремлевский дворец, где выступала Эдита Пьеха. После выступления он подарил артистке цветы и тот самый увеличенный снимок. Пьеха все вспомнила, со сцены долго благодарила полковника и рассказывала, как она переживала тогда, увидев вживую жуткие реалии войны.
Об играх со смертью
"Сказать, что было не страшно – это будет неправда. Каждый раз, когда отправлялся на боевое задание, в голове вертелась мысль, что нужно вернуться живым. Ни у кого не было гарантии, что вернешься назад", – признается Дмитрук.
Вспоминает: пережил много опасных моментов – и горел, и падал, и оказывался под обстрелом, и двигатель отказывал в полете. Но всегда справлялся, потому что МИ-24 считалась самой надежной боевой машиной.
Полковник рассказал о двух самых опасных своих полетах – как он выразился, когда приходилось играть со смертью. В первом случае – это посадка двух вертолетов на очень маленькой площадке в горной местности. Вертолет с экипажем Дмитрука должен был приземляться вторым, после ведущей винтокрылой машины. Но командир, ведущий группы, вовремя не освободил площадку после посадки. Вертолету Дмитрука пришлось приземляться на мизерном клочке площадки, рискуя упасть в пропасть.
Второй случай произошел во время выполнения опасного задания в узком ущелье. Паре вертолетов поставили задачу сбросить бомбы в место, где собралось много душманов и их руководителей.
"Лететь и сбрасывать бомбы нужно было в узком ущелье, низко над землей – метров 15 или 20, не больше. Чтобы осколки бомб не повредили вертолеты, детонирующий механизм в бомбах мы установили с задержкой на 16 секунд", – рассказывает Дмитрук.
Но экипаж первого вертолета почему-то не сделал этого, его снаряды разорвались мгновенно, от этого сдетонировали и остальные, брошенные со второго вертолета.
"Все четыре бомбы по 250 килограммов разорвались под моим вертолетом. Машина получила 64 осколка, в самую большую пробоину мог пролезть человек. Ударной волной вертолет выбросило вверх из ущелья, один двигатель вышел из строя, правое крыло было оторвано, шел черный дым, весь салон заполнило пылью и дымом, борттехника ранило осколком в горло, мне осколком задело лицо, расплющило нос", – рассказывает полковник.
На одном двигателе Дмитрук долетел до аэродрома, хотя там уже решили, что экипаж погиб. Тогда Дмитрука от наказания спасло то, что все происходящее на высоте пять тысяч метров снимал АН-26.
"Так смогли восстановить картину и понять, что случилось, меня не наказали. Командира ведущего вертолета, который был командиром эскадрильи, временно отстранили от полетов до выяснения причин", – добавляет полковник, который после этого случая больше месяца провел в госпитале.
В Афган съездил дважды
В Афганистане полковник Дмитрук побывал дважды, проведя там в общей сложности почти полтора года. Во второй раз поехал в 1984 году. Когда оправился после ранения, его направили перегнать вертолеты в полк в Кабул и задержали еще на полгода. Всего за время службы в Афгане Дмитрук совершил более 620 боевых вылетов. За проявленное мужество и героизм в Республике Афганистан Анатолий Дмитрук был награжден Орденом Красной Звезды и Орденом "За службу Родине в Вооруженных силах СССР" III степени.
После Афганистана служба не перестала быть менее опасной и сложной. В 1989 году Анатолия Анатольевича, опытного боевого летчика-инструктора, направили с семьей в следующую спецкомандировку в Республику Никарагуа. Там тоже шла война, гражданская, с антикоммунистическими вооруженными формированиями Контрас.
"Я был единственным летчиком в составе группы советских военных специалистов. В Никарагуа не было ни летчиков, ни технических специалистов, ни методических пособий. Все приходилось делать с нуля – начиная с методических схем, заканчивая подготовкой летчиков-инструкторов", – поясняет полковник.
За два года он подготовил в Никарагуа 35 летчиков-инструкторов на МИ-25 и МИ-17 для полетов ночью и днем в простых условиях. Во время службы в 1990 году президент Никарагуа Даниэль Ортега вручил Анатолию Дмитруку золотую медаль "Камило Ортега" I степени – высшая награда страны. К награде Дмитрука представили после крупного пожара в международном аэропорту в городе Манагуа, который устроили формирования Контрас. Аэропорт был закрыт в течение двух недель. Сам пожар длился почти двое суток, горели самолеты, вертолеты, взрывались боекомплекты авиационной техники.
"Нам удалось запустить и вывести из огня в безопасное место пять новых вертолетов. Спасали другую авиационную технику. Это теперь понимаю, как мы рисковали жизнью, в любой момент могли погибнуть от взрывов и летящих осколков. Тогда думали только об одном – как спасти технику", – поясняет Дмитрук.
По его словам, причиной такого крупного пожара стало несоблюдение мер пожарной безопасности, нарушение порядка хранения боеприпасов на аэродромах Никарагуа. Например, боекомплекты стояли слишком близко к самолетам и вертолетам, высокие камыши на стоянке, где стояла авиатехника, никто не скашивал. Об этом Дмитрук не раз предупреждал местное руководство.
В 1991 году Анатолий Дмитрук был направлен для прохождения дальнейшей службы в Белорусский военный округ в город Гродно на должность старшего летчика-инспектора, начальника ВОТП (воздушно-огневой тактической подготовки) отдела боевой подготовки Армейской Авиации 28-й Армии сухопутных войск. В 1993 году уволился в запас. В настоящее время полковник в отставке.
