Вера Дашкевич, Sputnik
Игорь Моисеев — личность легендарная. Прожил больше века, придумал и создал уникальный коллектив. Он мог бы блистать в Большом, а вместо этого увлекся народным танцем. И увлек за собой миллионы поклонников по всему миру. Если советскому правительству надо было разрядить международные отношения, в проблемную страну посылали не дипломатов, а ансамбль Моисеева.
Танцы как прививка от хулиганства
Существует легенда, что в балетную студию Игоря Моисеева привел отец — чтобы отвадить мальчика от уличных друзей. Впрочем, сам Моисеев в одном из интервью потом рассказывал, что у отца был и еще один мотив — он хотел оградить сына от социальных катаклизмов нового времени.
В итоге балет стал профессией. Моисеев закончил Хореографический техникум, попал в труппу Большого театра, работал и солистом, и балетмейстером.
Но в Большом ему было неуютно — много интриг и политики. Он немного, но очень удачно поэкспериментировал с постановкой физкультурных парадов (во всяком случае, Сталин был доволен), а затем создал собственный театр — профессиональный ансамбль народного танца.
Почему народного? Потому что в отличие от балета, где истории и эмоции рождаются рациональным умом постановщика-хореографа, здесь настроение задает сама жизнь.
"Это самый праздничный и жизнелюбивый вид искусства", — объяснял свой выбор Моисеев.
Как его "Бульба" стала народной
Первоначально идеи для постановок собирал в экспедициях, объездил все республики. Было в его репертуаре и несколько белорусских танцев — "Лявониха", "Крыжачок", пара полек. Одна из них называлась "Бульба". Танец родился после поездки в одну из белорусских деревень, где Моисеев наблюдал, как девушки весело пели, возвращаясь после уборки картошки. "О чем поют?" — спросил он сопровождающего, ему объяснили: "О бульбе".
"Когда лет через пятнадцать я побывал в Беларуси, то обнаружил, что всюду танцуют мою "Бульбу". Спрашиваю: откуда у вас этот танец? Мне отвечают: "А он у нас всегда был". Хотя все фольклористы подтверждали, что этот танец появился в Беларуси после моей постановки", — вспоминал Моисеев.
В послевоенное время ансамбль Моисеева гремел не только в Союзе, активно гастролировал за рубежом — впечатлял и убеждал, что Советский Союз — это не страшно. Моисеев потом даже шутил, что из его жизни проще было бы составить путеводитель, чем биографию.
Сталин и танцовщицы
Как минимум дважды Моисеев рискнул возразить системе. С конца 30-х его ансамбль стал частым участником Кремлевских приемов. Естественно, что его танцовщицы — статные красавицы — производили неизгладимое впечатление на высокопоставленных зрителей.
"Ситуации были — не дай бог! У моих девчонок была красота, у кремлевских начальников власть. Надо ли объяснять? Поскребышев даже грозил мне кулаком: "Погоди, доберусь я до твоего ансамбля", — рассказывал Моисеев. В общем, танцовщиц он отстоял.
И в партию не вступил, как ни уговаривали. Предлагали, говорит, 18 раз. Мотивировали тем, что руководитель ансамбля, часто бывающий за границей, не может быть беспартийным. Но он смог. Честно признался, что верит в Бога и не хочет сидеть на партсобраниях.
Секрет успеха и долголетия
Моисеев прожил сто один год. С удовольствием посмотрел концерт в честь своего столетия. Это был, пожалуй, первый концерт, поставленный без его прямого участия.
Он тогда объяснял журналистам, что самый главный его секрет — в ежедневном труде и любимом деле.
Собственно, в этом же состоит и секрет фантастического успеха его ансамбля: Моисеев не признавал солистов — с 1937 года в ансамбле работало правило "все учат все", и никаких репетиций "в полноги" — только в полную силу и на пределе эмоций.
110-летие своего основателя Государственный академический ансамбль народного танца имени Игоря Моисеева отметит большим гала-концертом в Москве 22 января.
