МИНСК, 12 янв — Sputnik. Солист легендарного ансамбля "Песняры" Леонид Борткевич называет Мулявина гениальным провидцем и до сих пор "советуется с ним, как быть".
Накануне 75-летнего юбилея основателя и бессменного руководителя "Песняров" Леонид Борткевич рассказал о том, как его судьбу предрешил Мулявин.
"Он для меня всегда был и отцом, и старшим братом. Два раза определял мне жизнь. Первый раз — когда меня взял в ансамбль "Песняры" в 1970 году. И второй раз, когда в 90-е годы вернул меня из США в Беларусь", — рассказал Sputnik солист "золотого состава" "Песняров" Леонид Борткевич.
Он вспоминает, что когда Мулявин пригласил его стать солистом в ВИА "Песняры", жизнь просто перевернулась. "Ведь я был на архитектурном, у меня уже был дипломный проект "Кинотеатр". А он приехал, забрал меня и мы уехали на три месяца на гастроли", — рассказал Борткевич.
"А второе судьбоносное вмешательство Мулявина в мою жизнь — это когда он приехал ко мне в США в 90-е годы прошлого века. Он был у меня в американском доме месяц. И мы с ним сидим вечерами, разговариваем, и Владимир Георгиевич говорит: "Давай, приезжай в Беларусь, твое место на сцене!" — сказал артист.
"К тому времени я уже 10 лет не выходил на сцену, не пел. Но решился, приехал. Ведь меня звал вернуться сам Мулявин, а я ему верил как себе. Я должен был петь на "Золотом шлягере" "Березовый сок". Думал, что меня уже все забыли давно, а зал встал, начал аплодировать, и я еле допел этот "Березовый сок", убежал за кулисы и заплакал. И потом сказал себе — никакой Америки. И больше никуда не уезжал", — вспоминает Борткевич.
До Мулявина
Борткевич считает, что с Мулявиным ушла эпоха, и пока в Беларуси музыкантов такого уровня, как легендарный "песняр", нет.
"Но вообще, такие люди, как Мулявин, очень редко встречаются. Таких, к сожалению, уже нет. Он был гений в музыке. Мы у него были как солдаты, даже думать не нужно было. С утра вставал — и пошли репетиции, концерты, в общем, интересная жизнь была, новые люди, новые города. И всей этой жизнью управлял гениальный Мулявин", — сказал музыкант.
При этом он подчеркнул, что масштаб личности Мулявина была таким, что он мог влиять как на судьбу поколения, так и на судьбу отдельного человека.
"До встречи с Мулявиным я нигде не был. Я не знал, кем мне быть — художником или еще кем-то, а Мулявин, обладая даром предвидения и исключительным чутьем, сразу определил мою судьбу, — сказал Борткевич. — Это человек, который сделал счастье моей жизни, воспитал во мне вкус. Водил меня на концерты, выступления хоров, на выставки картин, на просмотры новых фильмов".
А что бы сделал Муля?
В воспоминаниях о Мулявине, по словам Борткевича, трудно быть оригинальным, это был музыкант, умнейший и добрейший человек с потрясающим чувством юмора, который всегда двигался только вперед.
"Сейчас, когда его нет, он все равно незримо со мной. Вот я стою теперь на сцене — он для меня стоит слева. Как всегда — я стою в центре, а он немножко слева с гитарой. И теперь, когда уже прошло столько лет после его смерти, если что-то случается на сцене, я всегда мысленно спрашиваю себя: "А что бы сделал Муля? Как бы он поступил?" И мгновенно находится ответ. Я и понимаю, что это он мне помогает. Ведь мы очень долго рядом стояли на сцене", — сказал Борткевич.
"Не хватит жизни, чтобы рассказать о Мулявине", — сказал музыкант. И добавил через паузу: "А еще он лучше всех нас плавал и играл в футбол…"
