Президент Беларуси 29-31 марта находится с официальным визитом в Туркменистане.
Главным событием программы является открытие Гарлыкского горно-обогатительного комбината, который строился под ключ белорусскими специалистами. Несмотря на сложность работ и разного рода недопонимания, периодически возникавшие между Минском и Ашхабадом, грандиозный проект завершен и действительно демонстрирует всему миру возможности Беларуси в строительной сфере.
Terra incognita Центральной Азии
Нужно отметить, что белорусско-туркменские связи интересны уже самим фактом их наличия, а то, что отечественной дипломатии удается выстраивать прагматичные взаимовыгодные отношения с такими экзотическими партнерами, как Венесуэла, Мьянма, Зимбабве, Куба или Туркменистан, свидетельствует о том, что устремления Минска выходят далеко за пределы центральноевропейского региона.
"У Беларуси нет геополитических амбиций, однако есть геополитические интересы" — именно так однажды высказался Александр Лукашенко. Полагаю, что именно эти интересы вкупе с конкретными экспортными задачами способствовали тому, что белорусское государство поставило в Центральной Азии на туркменскую темную лошадку. Начиная с 2009 года, лидеры Беларуси и Туркменистана ежегодно обмениваются визитами на высшем уровне, чего нет даже в отношениях с Казахстаном, а сотрудничество между странами имеет характер стратегического партнерства. Однако представляется, что завоевать доверие туркменского руководства официальному Минску было весьма непросто.
Дело в том, что после распада СССР независимый Туркменистан является своего рода Terra incognita среди бывших советских республик. Обладая четвертыми в мире разведанными запасами природного газа, Ашхабад изначально стремился держаться несколько особняком среди прочих республик и даже не ратифицировал Устав СНГ.
Самоизоляция как следствие абсолютной самодостаточности привели к тому, что в августе 2005 годаТуркменистан и вовсе вышел из состава действительных членов СНГ и получил статус ассоциированного участника. Несмотря на то, что за время суверенного существования туркменское государство установило дипломатические отношения со 131-м государством в мире, в самом Туркменистане имеют соответствующие представительства лишь 30 стран. Очевидно, что так происходит вовсе не из-за дефицита интереса к Ашхабаду, а скорее по причине труднодоступности туркменской стороны.
Значимые запасы природных ресурсов и ключевое положение в регионе Центральной Азии, который, по мнению Збигнева Бжезинского, является "котлом этнических противоречий" и местом пересечения интересов ведущих мировых держав, вынуждают всех глобальных акторов обращать пристальное внимание на обстановку в Туркменистане. Нельзя исключать, что это внимание сильных мира сего, наряду с осознанием собственного богатства и некоторыми комплексами по поводу того, что на страже газовой сокровищницы стоят всего пять миллионов населения, вынуждают туркменское государство прятаться в образе загадочной восточной автаркии. Многое в Туркменистане кажется странным для европейца и вызывает негодование либералов: начиная от пристального надзора специальных служб за всеми иностранцами и заканчивая культом личности лидера страны, который от бывшего, ныне покойного, президента Сапармурата Ниязова перешел к действующему главе государства Гурбангулы Бердымухамедову.
Что находится в основе дружбы Минска и Ашхабада?
Однако Республика Беларусь на фоне многих стран всегда выгодно отличалась тем, что официальный Минск не лез со своим уставом в чужой монастырь и не навязывал партнерам собственные представления о теории и практике государственного управления.Полагаю, что этот подход не только правильный с точки зрения целей национальной внешней политики, но и вполне соответствует интересам международного сообщества. Ведь в отличие от стран Африки и Ближнего Востока, разбуженных западными миссионерами демократии, Туркменистан не является источником террористической угрозы и нестабильности в своем регионе, но даже наоборот выступает в качестве важного элемента архитектуры международной стабильности.
Поэтому взаимное внимание Ашхабада и Минска понятно. Белорусская сторона выступает для Туркменистана в качестве донора знаний и технологий для различных отраслей народного хозяйства и при этом взаимодействие с белорусами представляется туркменам абсолютно безопасным в политическом плане.
Что касается белорусского государства, то здесь также все, в общем, ясно: Минск интересуют финансовые и энергетические возможности Туркменистана, и в этом направлении перед Беларусью открываются весьма занятные перспективы. По результатам прошлого года показатели белорусско-туркменского товарооборота были достаточно скромными — на уровне 110 миллионов долларов, однако еще 10 лет назад этот показатель был равен всего 15,6 миллиона. Между тем, в рекордном для стран 2013-ом Минск и Ашхабад наторговали на 319 миллионов, а это уже достаточно солидная цифра.
Помимо экспорта белорусских строительных и образовательных услуг (в отечественных вузах обучаются около 9000 туркменских студентов) в планах сторон также развитие военно-технического сотрудничества. Планируются поставки белорусских беспилотных летательных аппаратов в Туркменистан, а также ряда иных изделий двойного назначения для нужд туркменских вооруженных сил и подразделений пограничной службы. Такое предложение весьма своевременно для Ашхабада, сталкивающегося с достаточно сложной ситуацией на туркменско-афганской границе, безопасность которой периодически нарушается боевиками террористической группировки "Талибан". Кроме того, всегда актуальной представляется проработка возможностей организации поставок туркменского газа в Республику Беларусь.
В целом представляется, что Минск разыгрывает в Центральной Азии правильную партию и перспективы у белорусско-туркменского сотрудничества весьма неплохие. Но следует помнить, что в контактах с деловыми и политическими кругами этого региона всегда надо держать в уме тот факт, что "Восток — дело тонкое".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
