В июне 1941 года Карл Макс Лангут вместе с аппаратом лагеря №131 был переведен на оккупированную территорию сначала в Слоним, а затем в Бобруйскую крепость.
Лагерь не вмещал всей массы военнопленных (около 60 тысяч человек), и поэтому до ноября 1941 года 20 тысяч человек находились под открытым небом. Людей кормили от случая к случаю. Меню военнопленного составляло 100-150 граммов хлеба с опилками и литр баланды. Голод, холод и непосильные каторжные работы приводили к массовой гибели людей. По признанию замначальника лагеря Лангута, за год в результате бесчеловечного обращения умерло 25 тысяч человек.
Администрация лагеря активно участвовала в процессе истребления заключенных. В конце 1941 года Лангуту было поручено отправить 5-тысячную партию военнопленных в направлении Минска. Их погрузили на открытые платформы. Ослабевшие от систематического недоедания, отвратительной пищи, полураздетые, изнуренные тяжелым физическим трудом люди не доехали до Минска. Все замерзли по дороге. Трупы их были брошены вдоль железной дороги.
Не менее страшная экзекуция была учинена 7 ноября 1941 года в годовщину Великой Октябрьской революции. Массовому расстрелу предшествовала провокация со стороны немцев. За день на чердаке одного из зданий, где содержались заключенные, была заложена зажигательная смесь под видом краски. В три часа дня 7 ноября вспыхнул пожар, пламя через вентиляционные трубы быстро распространился по зданию. Когда военнопленные, спасаясь от огня и удушья, бросились во двор, охрана открыла по ним огонь на поражение. В результате провокации погибли около четырех тысяч человек.
Пленные истреблялись по-всякому и без повода. Над ними проводились медицинские опыты. Так, представитель 9-й армии профессор Борман проводил испытания вакцины на предварительно зараженных сыпным тифом людях. По словам Лангута, это были 50 мужчин и 50 женщин, приговоренных к смертной казни.
Военный трибунал Минского военного округа признал Лангута Карла Макса виновным в совершении насилия над советскими военнопленными и приговорил к смертной казни через повешение. Из 18 участников судебного процесса высшая мера наказания была назначена 14. Приговор был приведен в исполнение 30 января 1946 года в 14 часов 30 минут на минском ипподроме. По сообщению газет того времени, за публичной казнью наблюдало более ста тысяч трудящихся.
Казнь на минском ипподроме стала последней публичной казнью в новейшей истории Беларуси. О степени накала ненависти к фашисткам преступникам свидетельствует тот факт, что советское правосудие отказалось от этой практики еще после окончания гражданской войны, когда казнь через повешение применялась к крестьянам, восставшим против насаждения продовольственного налога. Для советского правительства эта была, выражаясь современным языком, больная тема. В последствии смертная казнь хоть и сохранялась, но за ограниченный круг преступлений и в виде расстрела.
Немецкие оккупационные войска активно практиковали публичные казни через повешение в целях устрашения населения. Таблички на казненных сообщали о их деятельности против германских властей. Повешенных не снимали долгое время, что усугубляло впечатление от казней наряду со особо неприглядными видами подвергшихся этой экзекуции.
Советские власти использовали этот инструмент в нескольких городах Советского Союза, наиболее пострадавших во время оккупации.
Минский ипподром располагался в излучине реки Свислочь на месте, где сейчас высится гостиница Пекин. Ипподром имени Буденного долгое время был одним из популярных мест досуга минчан и гостей белорусской столицы. Никаких капитальных сооружений выстроено не было, но трибуны вмещали 30 тысяч зрителей, здесь отмечались праздники, устраивались смотры и шествия и т.д. В 1944 году по ипподрому прошли белорусские партизаны в своем параде Победы.
