Войну Николай Дряпочко встретил на Украине, в родной деревне Дмитреевка. По возрасту — 15 лет — он не подходил для призыва, поэтому в армию попал только в 1943 году, пережив почти два года оккупации.
О том, какой была Победа для старого солдата, он рассказал корреспонденту Sputnik Даниле Титоренко.
Обычное воскресенье
"В тот день, воскресенье, мы всей деревней строили коровник. Вдруг откуда-то прибежал мальчик с криком "Война началась!". Никто в это не верил, даже когда единственное на весь колхоз радио сообщило о первых боях. По-настоящему я понял, что война действительно началась, только когда сообщили о падении Минска. Это был шок для всех", — признался ветеран.
"Фронт все еще был очень далеко, но из нашей деревни сразу же были призваны в армию несколько человек. В октябре вся деревня вместо домов и коровников рыла окопы и строила рубежи для обороны", — Николай Данилович грустно улыбнулся и добавил: "Зря — наши войска отступили, и мы попали в оккупацию".
Чтобы организовать полезные для Вермахта работы, немцы назначили в деревне старосту. Дмитреевке повезло: немцы здесь не зверствовали, по крайней мере, сам Николай Данилович этого не помнит.
"Только зимой немцы через старосту приказывали расчищать дороги от снега. Работа тяжелая, сложная, опасная — но даже тогда мы видели проблески надежды. В последний раз мы чистили дороги в феврале 43-го — и видели, как на Запад едут обмороженные и смертельно уставшие фашисты. Перевязанные косынками и какими-то тряпками, в лаптях, они выглядели жалко", — отметил Дряпочко.
Мечта про танк сбылась
Сначала Николая Даниловича определили в 127-й запасной полк в городке Кулебаки Горьковской области, готовили как пулеметчика. Учеба порой была даже тяжелее жизни в оккупации.
"В казарме мы жили впроголодь. На обед — кусок черного хлеба и похлебка, щавель для которой мы сами рвали в соседнем лесу. В деревне тоже пировать не приходилось, мы ели то, что выращивали на огородах, держали скотину и птицу. По крайней мере, нам жилось немного легче, чем горожанам в оккупации", — объяснил Николай Данилович.
Но будущий пулеметчик мечтал о другой военной профессии: к ним в деревню однажды приехал на побывку танкист в красивой, стального цвета форме. И ему повезло: "Весной 43-го года в наш полк приехал "купец" из танковой школы, так я и отправился на год учиться на механика-водителя".
"Учился я год, как положено. Со мной в экипаже служили еще три бойца, командир Михаил Ожнакин, заряжающий Федор Машков и радист Илья Тертычный. Последний был уже пожившим, взрослым человеком, с женой и двумя детьми. Кроме него, наш экипаж все время рвался в бой — войны мы не боялись, воспринимали ее как какую-то игру. И зря", — помрачнел Николай Данилович.
Обязанность механика-водителя — не только управление танком в бою, но и поддержание всех его механических частей в боеготовности. Уже в Польше, когда часть Николая Даниловича остановилась перед очередным броском, он занимался обслуживанием мотора.
Летчики Люфтваффе совершали отчаянные попытки атаковать наши танки, как на марше, так и на стоянке.
"Четко вижу, как от самолета отделяется и падает бомба. Но я никуда не бегу, не двигаюсь — оцепенел от страха! Взрыв! На мне бушлат горит, еще страшнее, но я уже бегу подальше от танка — думал тогда, что сейчас боеукладка взорвется. Ну, меня повалили на землю, потушили, сорвали бушлат. Я смотрю — танк цел: бомба упала в полусотне метров от него", — рассказал Николай Данилович.
Меня сегодня убьют
Самые яркие воспоминания — про бои за Сандомирский плацдарм. Эта стратегически важная точка в Польше, которую наши захватили в июле 44-го, вынудила Вермахт применить свое самое современное и грозное оружие — танк Tiger II, более известный как "Королевский Тигр". Экипажи куда более легких Т-34 были вынуждены максимально пользоваться единственным своим преимуществом — маневренностью на поле боя.
12 января 1945 года 3-я гвардейская армия, в составе которой воевал экипаж Дряпочко, перешла в наступление.
"Мы прорвались к вокзалу в одном из городков, взяли в плен целый железнодорожный состав! Нас просто никто не ждал, наступление шло очень быстро. Но кроваво — нельзя было расслабиться, утратить бдительность. Так мы чуть не потеряли командира — лейтенанта Ожнакина подстрелил снайпер из леса неподалеку, когда он на остановке подошел к соседней машине. К счастью, он выжил, но его демобилизовали по ранению. Нам в экипаж назначили другого командира, лейтенанта Марьянченко", — рассказал ветеран.
Самые сложные, кровавые бои были на подступах к Берлину. Почти все городки и деревни советские солдаты находили пустыми — мирное население бежало на запад, напуганное пропагандистской машиной Геббельса. В Германии Николай Данилович стал свидетелем странной, мистической истории:
"Завтракали мы как-то — делились друг с другом припасами, у кого что было. Вижу — идет парень знакомый, из экипажа лейтенанта Грачева, говорю ему:
— Садись с нами, угощайся!
— Не хочу, меня сегодня убьют… — тихо ответил он.
Я такое уже слышал, думаю: бред, чушь несет, перенервничал, на войне бывает. Но нет — этого бойца перехватил посыльный от командира роты, вызвал весь экипаж Грачева. А к вечеру новость — "Тигр" из засады уничтожил их танк!"
Со взятием Рейхстага тяжелые бои закончились, но война — нет. 3-я гвардейская армия генерала Рыбалко совершила марш-бросок к Праге, где отчаянно оборонялись последние силы нацистов.
"До Праги мы ехали, не встречая сопротивления. Немцы массово сдавались в плен, а в самой чешской столице нас встречали уже криками "Nazdar!" ("Привет!") и цветами. Невозможно было вести машину — весь обзор закрыт ими", — смеется Николай Данилович.
Красной Армии он посвятил семь с половиной лет своей жизни и был демобилизован в октябре 1950 года в звании старшины. Николай Данилович стал кавалером Ордена Славы, на его пиджаке висят медали "За взятие Берлина" и "За освобождение Праги". Во время нашего интервью старшине Дряпочко вручили новую медаль: "100 лет Вооруженным силам Республики Беларусь".
