Основал три династии священников: история белоруса, который уехал в Сибирь

Известный в Западной Сибири священник отец Алексий Курлюта в свои 94 года занимает высшую ступень "белого" духовенства и носит сан митрофорного протоиерея.

Пастырю дано редкое право носить два креста, о котором он и не мог даже мечтать, когда после женитьбы и учебы в семинарии совсем молодым священником уезжал из Беларуси в Сибирь. О своем жизненном пути Алексий Курлюта рассказал в интервью Sputnik.

Будущий священник родился в 1930 году в обычной крестьянской семье на хуторе Старая Миранка. Это совсем небольшое поселение, затерянное в лесах по дороге из городского поселка Мир в агрогородок Еремичи.

"Что касается местности, где мы жили, то в основном это были леса, немножко полей, болота и большое озеро… Место лесистое, очень красивое, богатое разными птицами, особенно весной. Конечно, весной у нас заливались соловьи, а еще кукушки и другие певчие птицы", – вспоминает отец Алексий.

В XIX веке в Новогрудке жил православный мещанин Юлиан. Он и купил когда-то большой участок в Старой Миранке. Часть земли отошла его сыну Иоанну (деду отца Алексия), часть – другим родственникам. Поэтому некоторые из них жили рядом. О судьбе одних известно, а следы других теряются в Польше.

Сейчас недалеко от мест, где родился будущий протоиерей, есть гидрологический заказник "Миранка" с легендарным "волчьим болотом".

Во времена юности отца Алексия эта территория находилась под контролем Польши, будущий священник даже успел отучиться три класса в польской школе. Затем Красная Армия освободила западнобелорусские земли. К началу войны за плечами было столько же классов советской школы.

"Мы жили в такой местности, где партизанские действия были… Немцы прошли мимо нас (в начале Великой Отечественной войны – Sputnik)", – вспоминает отец Алексий.

В какой-то момент в районе Старой Миранки высадились советские парашютисты. Они организовали партизан, начались операции против немцев. Отец как мог помогал партизанам: давал им лошадь или отвозил секретные донесения. Если бы у него нашли партизанские документы, дело закончилось бы расстрелом.

Когда оккупация закончилась, отца мобилизовали. Правда на фронт он не попал – служил в контингенте советских войск в Польше, а осенью 1945 года вернулся домой.

В 1951 году отца Алексия призвали в армию. С другими новобранцами будущий священник 19 суток ехал на службу в Забайкалье. Попав в Сибирь, белорус еще не знал, что свяжет с этим регионом свою судьбу.

Но служил он в районе Сретенска, который почти в трех тысячах километров от места, в котором сейчас живет. По прибытии на службу его отправили в сержантскую школу учиться на телефониста. В общей сложности будущий священник провел в Забайкалье три года и восемь месяцев.

В Забайкалье он встретил своих земляков-белорусов. Это были верующие люди. Общение с ними и влияние родителей во многом определили его дальнейшую судьбу – решение поступать в семинарию.

Новость о том, что их сын хочет стать семинаристом, одновременно обрадовала родителей, но и зародила некоторые сомнения. Начиналась хрущевская антирелигиозная кампания, поэтому церковь ждали непростые времена. Отец с матерью, тем не менее, сына поддержали, но сказали, чтобы решение он принимал самостоятельно.

Священник, выдавший справку для семинарии, тоже предупредил о предстоящих сложностях. Отец Алексий рассказывал, что порой поступлению в семинарию мешали со стороны. Так, молодые люди отправляли документы почтой, но по дороге кто-то вскрывал письмо и вытаскивал одну из справок. А без нее поступить в семинарию не представлялось возможным.

Молодой Курлюта, зная об этом, лично поехал в Жировичи, где и сейчас находится Минская духовная семинария. Добирался на велосипеде, прихватив с собой все необходимые документы.

И даже тут будущему семинаристу повезло – спустя всего несколько лет после его выпуска учебное заведение закрылось, а возобновило работу только спустя почти три десятилетия благодаря стараниям митрополита Филарета (Вахромеева), который в Беларуси стал уже легендой.

Интересно, что в семинарии с отцом Алексием учился Дмитрий Будько, который тоже был выходцем с территорий, которые были под Польшей. Он служил на Северном флоте и мог стать морским офицером, но выбрал непрестижный тогда путь священника.

Будько из-за антирелигиозной кампании не мог после учебы получить место священника на приходе и скитался по стране, не имея крыши над головой. Помогли знакомые в православной среде – парень получил направление в Новосибирскую епархию. Там он женился, стал диаконом, затем священником.

Служил он на разных приходах, в том числе в Кемеровской области. Когда в 1990-е от Новосибирской епархии отделили Кузбасс, земляк отца Алексия был назначен там епископом. Дмитрий Будько к тому времени овдовел и стал монахом с именем Софроний.

Более десяти лет земляки и бывшие однокашники служили вместе в Кемерове. К сожалению, в 2008 году Софроний, который к тому моменту стал архиепископом, скончался.

Он совсем немного не дожил до создания Кузбасской митрополии, в состав которой сейчас входят три епархии, открыто много новых храмов, создана своя семинария.

Во многом основу для этого заложили два сына белорусских крестьян – архиепископ Софроний и отец Алексий. Последний также стал основателем трех династий священников – Курлют, Римаров и Мошкиных.

Еще один его ученик, отец Николай Розов, уроженец Кемерова, возглавляет Солигорский церковный округ Слуцкой епархии Беларуси.

Еще будучи семинаристом отец Алексий обвенчался с дочерью известного в Беларуси священника Виктора Бекаревича Ириной. А после окончания семинарии вместе с супругой он уехал в Сибирь. Первым местом службы стал Бийск – город в Алтайском крае.

Так вышло, что первые годы приходилось переезжать с прихода на приход. Молодой священник послужил и на Алтае, и в Красноярском крае, и в Кемеровской области. Время действительно было очень сложное, на церковь оказывалось серьезное давление.

Однажды приход обложили неподъемными налогами. Отцу Алексию даже довелось побыть на скамье подсудимых вместе с другими священнослужителями по обвинению в неуплате. Хотели даже описать имущество молодого священника, но со вчерашнего семинариста взять было нечего – только чемодан с личными вещами.

В итоге в ситуации удалось разобраться, но какое-то время священник провел в качестве обвиняемого.

Сменив несколько храмов, священник в 1966 году получил назначение в Кемерово – на единственный в городе приход. Тогда это была небольшая церковка, а теперь – Никольский собор.

Когда они с женой туда переезжали, окружающие сибиряки их отговаривали. В то время Кемерово было городом дымящих заводов. Считалось, что дышать кемеровским воздухом очень вредно для здоровья.

"Нам говорили: "Вы хотя бы пожалейте своих детей!" – вспоминает отец Алексий.

Но переезд не был его личной прихотью. Так постановило начальство, а священник посчитал, что отказываться не имеет права. Смущало только одно: епископ решил поставить его главным над всеми 11 храмами Кемеровской области. В некоторых были более опытные настоятели, которым предстояло теперь работать под руководством довольно юного начальника.

Спустя годы он и сам стал уважаемым священником, но для этого пришлось пережить многое.

Никольский собор находится недалеко от крутого берега Томи. Сейчас с реки он не очень заметен, а когда деревья в этом месте были пониже, здание хорошо просматривалось. Однажды это стало проблемой.

Когда новый настоятель только приехал, храм был совсем небольшим деревянным домиком без купола, с крестом на коньке крыши. На службах скапливалось много людей. Невозможно было ни исповедовать, ни причащать. Места катастрофически не хватало.

Началась долгая борьба за право перестроить церковь. Получить разрешение от властей было очень сложно, на помощь пришли, в том числе, прихожане-ветераны Великой Отечественной. В результате получить долгожданное разрешение на реконструкцию все же удалось. За короткое время был залит новый фундамент, возведены стены. Помещение серьезно расширили.

Строительство шло хорошо пока однажды какой-то большой начальник во время путешествия на теплоходе по реке Томи не заметил на высоком берегу небольшую колокольню строящейся церкви. Власти приказали снести колокольню и не разрешили возводить на храме купол. Можно было поставить лишь невысокий крест.

Лишь спустя десятилетие было получено разрешение на вторую реконструкцию. Тогда уже все оставшиеся деревянные части здания заменили на бетонные, переделали алтарь, возвели купол. Храм заново освятили, а в 1987 году он получил статус собора. Приход стал точкой опоры для развития в городе новых приходов. Сейчас их уже несколько десятков.

Почти в центре города при участии священника Владимира Курлюты, сына отца Алексия, был построен Знаменский кафедральный собор.

Несмотря на то, что священник давно стал в Сибири своим, с Беларусью связей никогда не терял. Когда были живы его родители и родители жены, семья старалась ездить в отпуск на родину. В семейном альбоме много фотографий из родных мест.

В том числе есть снимок могилы тестя – священника Виктора Бекаревича. В войну он помогал партизанам, а после добился, чтобы власти не закрывали минскую церковь Александра Невского на военном кладбище.

"Беларусь – родная. Всегда, конечно, воздыхаю, вспоминаю детство, юность и природу нашу", – делится священник.