Зембинское гетто: массовый расстрел и спасшиеся племянники известной художницы

В годы Великой Отечественной войны нацисты и их пособники поставили на поток массовое уничтожение людей. Они действовали самыми варварскими методами, которые ужасают своей бесчеловечностью: детей, женщин, стариков расстреливали, вешали, сжигали в газовых камерах, морили голодом.

В 2021 году Генпрокуратура приступила к расследованию уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. В ходе проведенной работы вскрылись новые факты о злодеяниях нацистов, карателей и их пособников на территории страны.

В частности, установлено, что к уничтожению мирных граждан причастны не только немецко-фашистские захватчики, но и их союзники из ряда европейских стран – Италии, Румынии, Венгрии, Франции, Словакии и Финляндии. Кроме этого, в геноциде участвовали пособники из числа украинских, польских, литовских, латвийских, эстонских и других коллаборационистских и националистических формирований.

Всего на территории Беларуси в годы войны было организовано свыше 260 концентрационных лагерей и гетто. И если такие крупные как "Тростенец" и Озаричский лагерь смерти на слуху и их массово посещают туристы, то о более мелких знают далеко не все.

Так, в 1941 году в Зембине, что в 80 километрах от Минска, нацисты создали гетто, куда принудительно переселили всех евреев этой деревни. Оно просуществовало всего один месяц, после чего почти тысячу человек расстреляли за несколько часов.

Сегодня о злодеяниях того времени напоминает мемориал на месте расстрела. Рассказывают о зембинской трагедии и в местном музее Народной славы, который, к слову, по своей экспозиции и оформлению не уступает городским учреждениям. Также многое поведать могут и неравнодушные к истории своего края жители.

С одной из них – поэтессой Людмилой Волосевич – пообщалась корреспондент Sputnik Екатерина Воробьева, побывав в Зембине. А также – с заведующей музея Народной славы Галиной Игнатович.

С Людмилой Волосевич встречаемся возле сельского центра культуры, где работает женщина. Следует отметить, что Людмила хоть и родилась в послевоенное время, но о происходивших на родине событиях хорошо знает от родителей.

В этом же здании с обратной стороны и находится музей Народной славы, а напротив установлен памятник с колокольней в честь советских воинов-односельчан и солдат, погибших при освобождении Зембина.

Неподалеку начинается улица, носящая имя известного классика еврейской литературы, уроженца Зембина Изи Харика. Там, где она заканчивается, находится старое еврейское кладбище.

"До войны в Зембине жили представители многих национальностей: белорусы, русские, украинцы, поляки, татары, но больше всего было именно евреев. Сегодня в агрогородке не осталось ни одного еврея, поэтому и кладбище в таком заброшенном состоянии, ухаживать некому", – констатирует Людмила Волосевич.

Еще один факт подтверждает то, что Зембин был когда-то многонациональным. В довоенные годы здесь помимо церкви и костела, который в настоящее время уже почти разрушен, действовала синагога. После войны ее разобрали по кирпичику и на этом месте построили магазин. Костел тоже со временем разрушился, а церковь функционирует и сегодня.

Зато старые еврейские дома до сих пор сохранились в Зембине.

"Видите, у них такой высокий фундамент. Это характерная черта еврейских домов", – со знанием дела объясняет собеседница.

В июле 1941 года на улицах Изи Харика и Пролетарской (тогда они назывались Рабоче-Крестьянская и Озерная – Sputnik) было создано гетто, куда принудительно переселили все еврейское население Зембина. Просуществовало оно ровно месяц.

"По рассказам от своего отца я знаю, что в округе было много полицаев. Они же здесь и местные, и было очень много тех, которые появились со стороны Украины и Прибалтики. И они как бы поговаривали, что будет расстрел", – рассказала Людмила Волосевич.

В свою очередь заведующая музеем Народной славы Зембина Галина Игнатович отметила, что ныне покойная старожил деревни Ольга Николаевна Князева ранее рассказывала ей, что евреям приказали собраться 18 августа 1941 года и якобы их отправят в Иерусалим.

Однако вместо этого узники гетто оказались возле большого рва на окраине Зембина. Уже здесь они осознали, что их ждет.

"Мои родители жили не в самом Зембине, а в двух километрах отсюда. Они рассказывали, что плач был слышен в соседних деревнях. Плакали дети и женщины. Их группами расстреливали", – поделилась Людмила Волосевич.

За несколько часов полицаи расстреляли 927 человек. Достоверно известно, что в числе тех, кто стрелял, был поволжский немец Давид Эгоф, который до войны работал учителем в зембинской школе. Поговаривали, что Эгоф был немецким шпионом. Среди расстрелянных 255 были учениками как раз этой школы. После войны его судили: убийца получил 25 лет тюрьмы (в 1947 году в СССР отменили смертную казнь, наказание признали не применяющимся в мирное время – Sputnik).

По словам Людмилы, в первые дни после расстрела немцы выставили охрану возле рва и приказали тщательно следить, чтобы никто не выбрался из ямы. Но раненые узники все равно совершали попытки, из-за чего их убивали полицаи. Об этом свидетельствует тот факт, что трупы людей находили недалеко от этого рва.

Через несколько дней нацисты, видимо, желая скрыть следы своего преступления, отправили сельских мальчишек досыпать песок.

По словам женщины, подросткам было сказано прыгать и утрамбовывать землю, но они не стали этого делать, а накидали сверху еловых веток.

Как рассказала Галина Игнатович, после снятия охраны один еврей все-таки умудрился вылезти из ямы.

"Он пролежал в яме не менее двух суток. И, наверное, он знал, что некоторые зембинцы находятся в эвакуации в Уфе. Потому что мужчина выбрался и отправился туда. Сколько он туда шел, я не знаю. Но когда этот еврей пришел в Уфу, то выглядел так, что его не могли узнать", – сказала заведующая музеем.

Одной еврейской девочке чудом удалось избежать массового расстрела. Накануне этой жестокой расправы она сбежала из гетто и прибежала в деревню Смолина, где жила семья Людмилы.

"Эта девочка – вроде ее Ривка звали, лет десять ей было – она училась в школе вместе с двоюродной сестрой моего папы Любой. И вот эта девочка накануне того расстрела – ну может она чувствовала что-то, прибежала к нам в деревню. И осталась играть тут у нас", – рассказала Людмила Волосевич.

По словам собеседницы, уже в день расстрела полицаи ходили по всем домам в округе и предупреждали: если евреи будут просить спрятать их, никого не брать.

"И моя бабушка спрятала ее там, где сено… Пуня называлась (сарай – Sputnik). Бабушка сказала девочке, что в Зембин обратно никак идти нельзя. Три дня мама моя туда есть носила, а ночью девочку выводили погулять", – продолжает Людмила.

Однако кто-то выдал семью женщины и через несколько дней к ним пришел полицай. К слову, он вместе с дедушкой Людмилы до войны работал объездчиком.

"И говорит полицай моему деду: "Показывай, где ты тут жидовку хаваешь". Дед ему отвечает, что никого нету. А полицай на своем настаивает: "Есть. Ты хаваешь. Твоя невестка туда ходит. Чего она туда ходит? Ее видели". В общем, неизвестно, кто предал", – вздыхает женщина.

Никакие просьбы не трогать девочку не остановили полицая. Он вывел ее за руку из сарая и, несмотря на плач ребенка, поволок за собой.

"Полицай сказал, мол, спасибо, что я пришел, а не другие, а то вас бы не было в живых здесь уже никого. Мои бабушка и дедушка спросили, куда он ее поведет, а тот ответил, что лучше не знать этого. Но, скорее всего, поволок девочку на болото, которое находилось рядом с нашим домом", – поделилась Людмила.

В музее Народной славы рассказали о спасении еще двух детей – Риммы и Гриши Ходасевичей, племянниках известной художницы Надежды Ходасевич-Леже. Кстати, ее уникальные мозаичные панно с изображением портретов Ленина, Пикассо и Шагала, украшают стены музея в Зембине.

Избежать расстрела братику и сестричке удалось благодаря тому, что они наполовину были белорусами. Их отца – Александра Ходасевича – арестовали в 1937-м, а через год он был расстрелян.

"Возможно, причиной расстрела отца послужило то, что у него была сестра, которая сейчас известна как Надя Леже (Фернан Леже – второй муж Надежды Ходасевич, пара поженилась в 1952 году. – Sputnik). Она жила во Франции. Ну, естественно, у них были какие-то контакты, а в то время любой повод использовался. И вот Александру было предъявлено обвинение", – рассказала заведующая музеем Галина Игнатович.

После гибели отца дети остались жить с матерью Хасей, которая была еврейкой. В 1941 году они втроем попали в еврейское гетто и в день расстрела вместе с мамой пришли к выкопанной яме.

"Мать Хася сказала Римме: "Иди найди Эгофа и скажи ему, что ваш отец, во-первых, не еврей, а во-вторых, он враг народа". И вот этих детей оставили и вернули к бабушке", – поделилась Галина Игнатович.

По словам собеседницы, Гриша прожил только 20 лет – после зверского убийства матери у него началась эпилепсия. А Римма окончила 8 классов в зембинской школе. Некоторое время девочка находилась у своего дяди в Подмосковье, после чего переехала жить в Оршу.

"В 2019-м, когда была выставка в Национальном художественном музее работ Нади Леже, приезжал последний из внуков Николя Тенье. И там собралось много родственников, у них была большая семья Ходасевичей. И вот вся эта семья Риммы – ее фамилия Осиновская – была жива. И Римма, и ее муж жили в Израиле. Какова их дальше судьба, неизвестно. Больше Римма к нам не приезжала", – добавила Галина Игнатович.

На бетонном заборе, которым огорожено место зверски убитых евреев, размещена черная мраморная шильда с надписью "Память на крови". За забором находится несколько памятников, установленных за счет пожертвований родственников и земляков погибших. Сегодня они живут в разных странах мира.

"Уже только один-единственный Борис Хесин из Москвы приезжает каждый год. Он приезжает и идет пешком по той улице, по которой когда-то вели на расстрел евреев", – говорит Людмила Волосевич, которая тоже каждый год приходит сюда с красными гвоздиками.