Голгофа Элема Климова: к 90-летию со дня рождения режиссера

Элем Климов родился 9 июля 1933 года в Сталинграде. Самым ярким воспоминанием детства для него была эвакуация по Волге во время Сталинградской битвы с матерью, бабушкой и братом, когда река полыхала от слитого в нее топлива. В эвакуации семья жила на Урале, а после войны в Москве, куда перевели на работу отца — партийного работника. До конца жизни столица оставалась главным городом в его жизни.

Климов закончил Московский авиационного институт в 1957 году. В институте он был ведущим КВН, работал на радио, телевидении и в филармонии. В 1959 году Элем Климов поступает во ВГИК. На курс Михаила Ромма, где оказались Василий Шукшин, Александр Митта и Андрей Тарковский, он не попал. Климова взял к себе Ефим Дзигун. Признание пришло к Климову сразу после дипломной работы, которой стал фильм "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен".

Появлению этого фильма он во многом обязан своей будущей жене Ларисе Шепитько, которая снимала в Киргизии свой первый фильм "Зной". Климов придумал название фильма для Шепитько, а она познакомила его со сценаристами Семеном Лунгиным и Ильей Нусиновым. Сценаристы написали "простенький" сценарий о пионерском лете. В результате оглушительный дебют ждал не только Элема Климова, но и исполнителя главной роли Евгения Евстигнеева, для которого это была первая главная роль в кино.

Директор "Мосфильма", легендарный Иван Пырьев, обративший внимание на Климова, предложил ему экранизировать рассказ Алексея Толстого "Заговор императрицы" о Григории Распутине к 50-летию Октябрьской революции. Сценарий для фильма, который назвали "Антихрист", взялись писать Лунгин и Нусинов. Но от такого количества мистики, который предложили сценаристы, все стали шарахаться. Иван Пырьев, давший старт этому проекту, сам его и закрыл.

Председатель Госкино Филипп Ермаш запустил этот проект с новым названием "Агония". На роль Распутина Климов пригласил мало кому известного ленинградского актера Алексея Петренко.

В этом фильме Элем Климов впервые в кинематографе использует эффект постгипнотической инерции, который он освоил благодаря консультантам фильма – гипнотизерам Вольфу Мессингу и Владимиру Райкову. С Райковым Климов пошел на беспрецедентный шаг — он предложил психотерапевту сыграть роль министра внутренних дел Хвостова.

Фильм не поняли, его откровенно испугались и на десять лет положили на полку. Впервые "Агония" вышла на экраны в 1985 году.

В первый раз супружеская пара Лариса Шепитько и Элем Климов посетили Беларусь в 1976 году. У них обоих неразрешимые проблемы в творчестве. После "Агонии" Климов не знал, дадут ли ему снимать в будущем. У Шепитько Госкино не принимало фильм "Восхождение" по повести Василя Быкова "Сотников".

Удача пришла с легкой руки белорусского писателя Алеся Адамовича, который познакомил режиссеров с секретарем ЦК КПБ по идеологии Александром Кузьминым. "Восхождение" Ларисы Шепитько тронуло Кузьмина, который организовал закрытый показ фильма для партийных работников с участием Петра Машерова. Отказать Кузьмину, трижды раненому боевому летчику, человеку с безупречной репутацией, Машеров не мог. Тем более, что он знал о планах мужа Шепитько Элема Климова снять фильм о Хатыни. Просмотр "Восхождения" стал для Машерова откровением — на 20 минуте фильма он плакал навзрыд на глазах у всей партийной элиты. Это решило судьбу фильма.

Новость о запуске "Восхождения" в прокат Климов, Шепитько и Адамович узнали во время отдыха на Нарочи от АТК — так они между собой называли Александра Кузьмина. И она совпала с рыбацкой удачей у Ларисы Шепитько — она подцепила первую нарочанскую щуку на привилегированную "дорожку". Об этом Алесь Адамович в дальнейшем напишет в своем рассказе "Неподвижность", который посвятит Кузьмину.

Через год в 1977 году Лариса Шепитько с "Восхождением" попадет на кинофестиваль в Западный Берлин — редкий случай для советского режиссера того времени. Ее фильм получит главный приз "Золотой медведь", а сама она станет общепризнанной в мировом кинематографическом сообществе. А Элем Климов из-за отсутствия работы впадет в тяжелую депрессию, уйдет из дома… В советском кинематографе это была одна из самых красивых семейных пар. Оба однолюбы, понимающие и разделяющие творческие подходы друг друга. В профессию и жизнь Климова вернет именно она, Лариса Шепитько, и... Беларусь.

Первый фильм о Хатыни был снят Игорем Коловским в 1968 году по сценарию Алеся Адамовича. Но его запретили к показу после первого просмотра. Писать "Хатынскую повесть" Адамович начал в конце 60-х годов. С самого начала он понимал, что рамки написанного на бумаге слишком малы для того, чтобы осмыслить трагедию, которая произошла в Беларуси.

В записных книжках, хранящихся у его дочери Натальи Александровны, есть такая пометка: "Я слишком убежден, что никакая литература даже приблизиться не в состоянии к той правде, которая в глазах, в голосе, в словах тех людей. Они сами, чувствуется, боятся всей своей памяти: вся не позволила бы выжить..."

Первые рассказы выживших в "огненных деревнях" Адамович записал в 1967 году. Это были деревня Брицаловичи Осиповичского района и деревня Борки Кировского района (о ее уничтожении он рассказывает в повести "Каратели"). На основе "Хатынской повести" и "Карателей" Алесь Адамович пишет сценарий для фильма о сожженных деревнях, который называет "Убейте Гитлера!".

Сценарий фильма, который изначально должен был называться "Убейте Гитлера!", Алесь Адамович и Элем Климов писали под Минском в Раубичах. В основе сценария лежали два произведения Адамовича: "Хатынская повесть" и "Каратели". Этот проект лично патронировал Петр Машеров — с Элемом Климовым на вертолете он облетел и показал все партизанские места, где воевал.

Цензорам из Госкино сценарий фильма изначально не понравился, они сделали 12 замечаний. Самой главной претензией было название фильма. Брат Элема Климова сценарист Герман Климов предложил в качестве названия фильма фразу из Библии — Апокалипсиса Иоанна Богослова — "Иди и смотри". Это сработало: "рафинированно образованные" чиновники из Госкино Иоанна Богослова не читали.

Шесть лет начало съемок "Иди и смотри" откладывалось. В 1979 году Лариса Шепитько погибла в автокатастрофе, и Климов взялся закончить ее фильм "Прощание с Матерой", дав ему другое название "Прощание". Это было прощание с той единственной женщиной, которую он любил. На роль главной героини старухи Дарьи Климов пригласил белорусскую актрису Стефанию Станюту, талант которой советское кинематографическое сообщество с необъяснимым упорством десятилетиями не замечало. В сценах "без слов" образ, сыгранный Станютой в этом фильме, признан каноническим во всем мировом кинематографе.

Все эти шесть лет чиновники из Госкино звонили Адамовичу и предлагали приступить к съемкам. Условие для начала съемок было только одно — сменить режиссера. Самым категоричным противником Элема Климова был главный редактор Госкино Даль Орлов. Без Алеся Адамовича, который переругался практически со всеми руководителями советского кинематографа, настаивая на кандидатуре Элема Климова, этот фильм не состоялся бы.

Съемки "Иди и смотри" на протяжении девяти месяцев шли в Березинском районе. За всю историю советского кинематографа в СССР это был единственный фильм, который снимался покадрово. Как и в "Агонии", Климов использовал гипнотизеров для создания постгипнотической инерции.

Актер Алексей Кравченко, сыгравший главную роль, смог прожить и прочувствовать всю жизнь своего героя Флеры. Все девять месяцев Климов ни разу не оставил место съемок и не отъехал в Москву, хотя дома у него оставался малолетний сын Антон. Кравченко он заставлял голодать по два дня и сам голодал вместе с ним.

Премьерный показ "Иди и смотри" состоялся в год 40-летия победы в Великой Отечественной войне на Московском кинофестивале, где он был удостоен "Золотого приза". Фильм вызвал шок у зрителей. Во время показа фильма за границей у кинотеатров дежурили кареты скорой помощи. Это был фильм-притча, послание человечеству. Элем Климов в своем последнем фильме заставил всех заглянуть в Преисподнюю.

Для очень многих "Иди и смотри" воспринимался как финальная точка в теме о войне. Это был не просто фильм о Хатыни, но и о людях, сумевших пережить невозможное, заглянувших в ад, но при этом сумевших остаться людьми. Для Элема Климова "Иди и смотри" стал его личной Голгофой, тем рубежом, который поставил его в один ряд с выдающимися мэтрами мировой кинематографической классики.