За весь период СССР пережил три с половиной денежные реформы. К половине я отношу "павловскую" денежную реформу, названную так по имени премьера Валентина Павлова, которая по своей неуклюжести и нулевому результату в январе 1992-го ничего, кроме усмешек, не вызвала.
В памяти тех, кто родился и вырос в Советском Союзе, остались деньги, которые были введены в оборот 1 января 1961 года. Денежная реформа, проведенная в то время и получившая название "хрущевской", ввела в обращение денежные знаки, которые были в обороте самый большой период в истории СССР – тридцать лет. Так сложилось, что на нынешний новогодний праздник приходится 60-летие тех советских денег. А всем, кто жил в то время, больше всего запомнился "рыженький" – так называли бумажный рубль в Советском Союзе практически все: "сообразить" по рублю означало в то время предложение собраться вместе небольшой компанией и имело самый широкий смысл.
Что это были за деньги? Какими они были? Что они значили для всех в то время? На этот вопрос сегодня отвечают три самых ярких представителя белорусского спорта.
Николай Козеко, главный тренер национальной команды по фристайлу
– У меня с тем временем немного другие ассоциации. В распорядке дня тогда у меня с братом всегда после школы был один маршрут. Мы вместе с бабушкой шли в магазин и стояли в очереди за хлебом. Времена Никиты Сергеевича Хрущева для моего поколения памятны именно этими очередями. В очереди давали по одной булке хлеба в руки. Это было нашим детским участием в решении продовольственной проблемы семьи.
Новые деньги, безусловно, в то время привлекали наше внимание. Они были меньшими по размеру, и на один рубль, который сразу же получил название "рыженького", можно было больше купить. Слово "деноминация" тогда никто не то что не произносил – мало кто знал, что такое существует в нашем языке. Я впервые услышал его от своей жены, которая была экономистом и работала в банке. Новые деньги мы воспринимали просто: на денежных купюрах и на ценниках в магазинах на один ноль стало меньше.
Сразу все заметили, что больше всего подорожали спички – до реформы они стоили одну копейку, и после реформы цена осталась прежней. Это означало, что реально они выросли в цене в десять раз. Подорожало мороженое – в старых деньгах оно стоило 70 копеек, а в новых стало стоить девять, потом 11, 13, 15, 19, и финальной точкой стала цена в 20 копеек, которая сегодня является брендовым названием для пломбира.
Хозяйством в нашей семье занималась бабушка. Помню, что в то время в ее разговоре появились такие выражения, как "магазинные" и "базарные" цены. До денежной реформы 1961 года цены на рынках и в магазинах были примерно одинаковыми, а после реформы стали отличаться друг от друга в разы. Это касалось прежде всего цен на мясо, овощи и фрукты. Я с родителями в то время жил в доме рядом с филармонией недалеко от Комаровского рынка, и разница в ценах была заметна – на рынке они были выше минимум в два раза.
Но это вполне объяснимо, учитывая качество товара в магазинах. В угловом доме по проспекту рядом с филармонией весь советский период находился овощной магазин, сегодня там магазин "Евроопт". Запахи в этом магазине были специфическими и запомнились на всю жизнь. В огромных ваннах, точно таких же, как те, которые стояли в каждой советской квартире, "плавали" соленые огурцы и помидоры невероятных размеров, по соседству с ними стояла такая же ванна с квашеной капустой.
Дефицитнейшие мандарины и апельсины всегда продавались на улице – очереди не вмещались в помещение магазина.
Примерно до 1973 года новые советские деньги были достаточно крепкими и стабильными. В 1969 году я, получая зарплату спортсмена-инструктора в Ставрополе в 120 рублей, чуть больше чем за полгода смог скопить денег на свой первый мотоцикл "Ява", который стоил 750 рублей. Для девятнадцатилетнего парня это было счастьем. Тратиться на продукты питания в то время у меня не было нужды, талонов на питание, которые выдавались нам в то время на сумму два рубля пятьдесят копеек, вполне хватало. На конец 60-х годов это были очень приличные деньги, тем более на одного человека. Не каждая советская семья в то время могла себе позволить тратить такую сумму на продукты.
Елена Волчецкая, первая олимпийская чемпионка Беларуси по спортивной гимнастике
– Так сложилось, что, по правде говоря, денежная реформа в то время как-то прошла мимо моего внимания. Я тогда жила только спортом – сборы, соревнования, мечты. Новый 1961 год я встречала с хорошим настроением, в 1960 году я впервые поехала в капиталистическую страну – во Францию в Париж. Мы были там с показательными выступлениями по приглашению газеты французской компартии "Юманите". Эти спортивные туры во Францию в то время для советских гимнастов были ежегодными. В 1961 году я готовилась к чемпионату мира в Праге, который должен был состояться годом позже. В то время мировые первенства проводились раз в четыре года. На тот чемпионат мира я попала, но группа московских тренеров "усадила" меня на скамейку запасных.
Что это были за деньги? Каков был их масштаб и стоимость? Приведу личный пример. За олимпийскую победу 1964 года в Токио я получила призовые в размере тысячи рублей. Четыреста рублей высчитали за форму, шестьсот выдали на руки. Это были приличные деньги.
Не знаю, как в столице, я лишних вопросов по финансовым делам никогда не задавала, а у нас в Гродно к спортивным победам в то время относились все очень спокойно. После Олимпиады в Токио на гродненском вокзале меня встречали родители с моим тренером Ренальдом Ивановичем Кнышем. Чуть позднее меня и Рена Ивановича приняли в обкоме партии. Я с тренером получила по подарку – по коробке мармелада "Клубника". Мы все это воспринимали нормально и естественно, на другое не претендовали.
Мой отец ушел на пенсию в 1968 году. За особые заслуги – он был революционером-подпольщиком в Западной Беларуси, соратником легендарного Сергея Притыцкого, ему была назначена персональная пенсия в размере 132 рублей. На эти деньги можно было жить ему вместе с моей матерью.
Лариса Глазырина, доктор педагогических наук, профессор, известный белорусский теоретик в области развития физкультурно-массового движения
– Это были очень "дорогие" деньги. И в то же время очень советские и очень красивые и удобные в кошельке. На продолговатом узком прямоугольнике с закругленными краями была надпись на пятнадцати национальных языках всех союзных республик: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". Ювелирные, очень маленькие, но хорошо просматриваемые буквы.
Копейка в то время на самом деле чего-то стоила. Пирожок с картошкой стоил три копейки, с капустой и повидлом – по пять. Пять таких пирожков купишь, съешь – и целый день не голоден. В еде мы были неприхотливы и приучены к самой простой пище. Вся сборная СССР по фехтованию того времени, когда оказывалась в Минске, по приглашению моей сестры, будущей четырехкратной олимпийской чемпионки Елены Беловой, приходила в дом к моим родителям на знаменитые соленые бочковые огурцы нашей мамы. Они у нее были особыми, все девочки в сборной были от них в восторге.
Мне нравилась пятирублевая купюра, такая синенькая. Она была очень емкой. Рыженький рубль в кармане – маловато, зеленая трешка – ни два, ни полтора, а пятерка – уверенно идешь в город и смело заходишь в магазин. Мы были очень бережливыми. Все девушки всегда покупали две пары одинаковых капроновых чулок – это была гарантия двойного, а то и тройного срока носки. Денег у родителей не просили. На свои развлечения или покупки – часы, которые тогда были не у каждого, – старались заработать сами. Мы были молодыми и физически крепкими, практически все занимались спортом. Во время летних каникул все устраивались на работу на различные стройки. Минск тогда был сплошной строительной площадкой.