Известный российский музыкант рассказал о слушателях, без которых не может жить, о футболе, который стал "любовью на всю жизнь", о том, когда приедет в Беларусь, и даже о настоящем плове, который научился готовить во время карантина.
О юбилее: чувствую себя на совсем другую цифру
Сорок пять – цифра непонятная и она не вяжется с моим внутренним ощущением, потому что я чувствую себя совсем на другие цифры и не собираюсь сбавлять обороты.
Если говорить о подарках, то я человек, который обожает не получать, а делать подарки. Я хочу дарить, хочу играть!
Но я с большим почтением отношусь к тому, когда мне дарят цветы. Кстати, за границей не принято дарить цветы, когда ко мне за границей идут с цветами, я понимаю, что это наши.
О пандемии: я уже не могу, у меня все горит внутри
В начале 2020 года ничего не предвещало. Меня, как и до этого, ждало гастрольное сумасшествие. И если бы не "приключения" последних трех месяцев, все было бы в том же ритме.
Сейчас для меня период неизведанный. Первые недели, не скрою, было несладко, потому что организму сложно перестроиться на совсем другой ритм.
Но тем не менее я нашел плюсы в этом времени, в первую очередь, которые идут от моей дочери Анны, которой 3,5 года, которая заряжает меня своим оптимизмом, темпераментом, своим творчеством, своей импровизацией.
Но без концертов, конечно, очень тяжело, потому что я не могу без сцены, не могу без зала. 20 марта я играл концерт в Московской филармонии, который посмотрело больше 4,5 миллиона человек, но в зале не было никого…
Играть в стену – это очень сложно, когда нет реакции, нет живого дыхания, этого химического энергетического процесса. Я безумно скучаю по живому общению. Какими бы гениальными не были технологии, это не заменит живых глаз, живого голоса, живого ощущения.
Наш творческий бурный роман с публикой временно кто-то приостановил. Я уже не могу, у меня все горит внутри.
О планах: получил разрешение на вылет
13 и 14 июня на платформе Okko пройдут два онлайн-концерта, один классической музыки, второй – классика и джаз. Это моя вторая любовь. В них будет представлена целая плеяда и известных и молодых музыкантов.
16 июня в Большом Кремлевском дворце должен был состояться мой юбилейный концерт. Что удивительно, все эти три месяца публика покупала билеты, веря в то, что это произойдет. Я преклоняюсь перед моей публикой. Она мой самый большой критик, потому что она меня знала с совсем юного возраста.
Этот концерт обязательно состоится, мы перенесли его на 14 октября.
17 июня я улетаю в Берлин, где будет концерт со знаменитым Берлинским оркестром в память о Марисе Янсонсе, который умер в декабре прошлого года. Я получил разрешение и на вылет и на прилет в Берлин, потому что сейчас это не так просто. Из Берлина я лечу в Мюнхен, где мы сыграем концерт с Валерием Гергиевым. Дело сдвинулось с мертвой точки.
В течение лета планируется много интересных open-air проектов. Появилось свежее дыхание и, главное, цель, к чему можно готовиться. Это очень важно для меня. Я надеюсь, что выход в концертную жизнь состоится в самое ближайшее время.
О Победе: 9 мая я всегда на Поклонной горе
Восьмого мая должен был пройти большой концерт на Мамаевом кургане с оркестром Юрия Башмета, а 9-го – концерт на Поклонной горе в Парке Победы, который мы играем каждый год с Гергиевым. На него собираются до ста тысяч человек. Это уже традиция, где бы я ни был, 9-го мая в час дня я всегда там, это уже святое.
Это совершенно особый концерт, в котором после Чайковского или Рахманинова я всегда играл попурри на тему военных песен. Их написали гениальные композиторы и поэты и в них, несмотря на трагедию, есть надежда.
Обычно в первых рядах сидят ветераны, все меньше и меньше с каждым годом. Я никогда не забуду, как играл вальс "Синенький скромный платочек", и один ветеран пригласил на танец даму – у меня слеза шла в этот момент, когда я им играл.
Для меня это святой праздник. Мой дедушка Дмитрий Гомельский был барабанщиком, он воевал, был ранен, вернулся с фронта. Я думаю, что нет ни одной семьи у нас, которой бы не коснулась Великая Отечественная война. Поэтому дико слушать спекуляции по поводу фактов о войне. Молодое поколение должно помнить и знать правду.
О талантах: белорус Влад Хандогий – потрясающий
Международный конкурс Grand Piano Competition должен был пройти с 30 апреля по 5 мая. Скорее всего, он состоится поздней осенью или зимой, потому что в нем принимают участие лучшие молодые пианисты, которые съезжаются со всего света.
Белорус Влад Хандогий – это одно из открытий наших конкурсов. Он был и на Astana Piano Passion (Нур-Султан), где победил, и на Grand Piano Competition, где дважды стал лауреатом. Это потрясающий талант, который сейчас уже учится в Москве в Центральной музыкальной школе. Он делает большие успехи. Это незаурядная личность, когда мы его первый раз увидели, ясно было, что это большой талант!
И вообще в Беларуси замечательная фортепианная школа, потрясающие педагоги. Каждый раз, когда я приезжаю в Беларусь, я стараюсь встретиться с кем-то или послушать кого-то.
Из года в год на наши конкурсы белорусы присылают замечательных ребят. Вообще великую советскую школу я не делю на русскую, белорусскую, украинскую, казахскую, не делю на национальности. Она зарождалась тогда, и это школа была и остается одной из главных.
А самородки есть в каждой стране. Может приехать совершенно уникальный талант из какой-то деревни, где учится в самой обыкновенной музыкальной школе, и сыграть на уровне пианиста высочайшего класса.
Иногда таланты появляются вопреки всему в каком-нибудь малюсеньком поселке, без специального образования, в немузыкальных семьях, в неполных семьях, с не лучшим финансовым положением. Все-таки есть у нас этот уникальных культурный ген или код.
О Беларуси: я боготворю эту публику
Первый раз я приехал в Беларусь с концертом где-то десять лет назад. А пять лет назад начал ездить регулярно. Тот концерт, который был запланирован на этот апрель, он обязательно состоится осенью. Я к вам приеду, обещаю!
Что касается Беларуси, помимо фантастического приема, кухни, чистоты улиц и гостеприимства, хотел бы отметить понимающую тишину, которая царит на концертах.
А я выступаю не только в филармонии, но и в огромном зале (Дворце республики – Sputnik). Когда я играю особенно тихо или в паузах, стоит эта понимающая тишина, это говорит о том, что публика, которая там живет, очень грамотная. Эта тишина притягивает своим магнетизмом, это дорогого стоит.
Еще у этих людей очень добрая душа, я вижу добрую публику. Очень люблю Беларусь, жду, когда приеду. Я боготворю эту публику.
Об импровизации на кухне и домашней еде
В период самоизоляции занялся кухней. Готовка – это очень важная история. Я дома бываю немного, за прошлый год посчитал – всего 21 день. Даже бывает, приехал, переоделся, сыграл концерт и сразу улетел.
Для меня очень дорога домашняя атмосфера. Недавно с женой Катей вместе учились делать настоящий плов в казане на огне. Сделать настоящий плов – это очень непросто, это искусство рассчитать точное количество времени, когда протушится мясо, когда можно добавлять рис. Эта история мне очень понравилась.
Мне приходится часто питаться в ресторанах. Но я получаю большое удовольствие от домашней еды, потому что в нее вложена душа тех людей, которые готовят.
Я никогда не забуду, когда мои родители приехали ко мне в Нью-Йорк, когда я играл в завершении своего большого американского турне концерт в Карнеги-холл. Они тогда прямо в гостиничном номере налепили сибирских домашних пельменей. И это было такое счастье, я почувствовал в тот день, что я у себя дома в Иркутске.
Во время готовки важно качество продуктов, где вы их покупаете. Еще важная деталь любого блюда – это соус. Какое бы блюдо не было, соус, который вы готовите, одна из самых важных импровизаций, на мой взгляд.
О футболе: "Спартак" – любовь на всю жизнь
Я ярый футбольный болельщик. Почему "Спартак"? Это от бабушки. Она была очень серьезной болельщицей, знала все результаты. Она мне передала эту страсть.
В 80-х годах игра была похожа на театр, у спортсменов была полная свобода для импровизации. Эти паузы, эта непредсказуемость – то, за что все любили "Спартак", даже когда он опустился в Первую лигу. Потом был взрыв возвращения наверх.
Настоящий истинный болельщик проявляется не в годы триумфа команды, а именно тогда, когда ей плохо, когда ей нужна поддержка. Если видно, что люди бьются, даже после поражения ты должен поприветствовать свою команду, а команда должна подойти к болельщикам. Эти отношения очень важные.
Эта любовь навсегда. Я не понимаю тех болельщиков, которые говорят, сегодня я за "Спартак", а завтра – за "Барселону" или "Реал".
Я не хотел переезжать в Москву из Иркутска, но мама сказала, что я смогу смотреть матчи своего "Спартака" на стадионе. И я переехал учиться в ЦМШ. Но я ходил на каждую игру на стадион и даже ездил с фанатами на выездные игры.
Мы собирались на пятачке в Лужниках за три часа до игры, рассматривали программки, обменивались старыми программками и обсуждали футбол. Именно игру, а не то, за сколько тот или иной игрок перешел в другой клуб или кто кого побил. Это были настоящие болельщицкие обсуждения. Мы обожали своих футболистов и обожаем. Я не представляю своей жизни без "Спартака".
О Байкале, родине и велосипеде "Салют"
Никто из моих гостей этого не избежал. Ни Гергиев, ни Спиваков, ни Башмет, ни Депардье, ни Фани Ардан, ни Зубин Мета… Все окунались в Байкал! Зубин Мета (индийский дирижер – Sputnik) я парил веником сибирским и он три раза нырял в Байкал. Температура была, может, градусов девять. Никто не заболел!
Я думаю, что когда все это кончится, я сам нырну в Байкал, чтобы никаких вирусов близко не было.
У нас потрясающие люди, которые сейчас невероятно сплотились. Я благодарю судьбу и бога за то, что я родился в России, я никуда никогда отсюда не уеду. У меня было тысяча возможностей уехать. Но я не могу больше месяца-полтора где-то находится, меня тянет или на Байкал, или сюда в Москву.
Я хочу в свою квартиру иркутскую, где у меня ремонта не было с 1991 года. Я там сплю на той же подушке, там тот же запах и те же велосипеды "Кама" и "Салют", на которых я могу проехаться. Это настоящие моменты счастья.