Громкая трагедия потрясла небольшую деревеньку Каменка вблизи Крупок в конце июня 2016 года: в один из вечеров здесь погибло сразу шесть мужчин. Уголовное дело давно закрыли, произошедшее признали трагической случайностью.
За минувшее время люди, причастные к случившемуся, пережили месяцы судебных и годы дворовых разбирательств, взаимных обвинений: в основном родные погибших смиренно учатся жить дальше, но есть и другие – те, кто годами добивается справедливости.
Sputnik побеседовал с родными погибших и побывал в деревне спустя почти три года после страшных событий: рассказываем, чем живет Каменка сегодня и удалось ли местным забыть все, через что им пришлось пройти.
Как шестеро мужчин погибли в обычном колодце?
Все случилось 28 июня 2016 года: началось около девяти, закончилось далеко за полночь. Шестеро погибших мужчин, в числе которых было два совсем молодых спасателя, по очереди спускались друг за другом в канализационный люк, чтобы оказать первому, а потом и второму, третьему так и не удавшуюся помощь.
Колодец и сегодня на своем месте, прямо за забором 15-го дома на улице Солнечной. Здесь жил с семьей первый погибший местный – 43-летний Сергей Жданович, а теперь осталась его жена Светлана с двумя несовершеннолетними дочерьми.
Местные помнят, как все было. Забилась канализация, хозяин решил в этот раз не звать коммунальную службу. Проблемы с канализацией были постоянно: Сергей прежде трос использовал – не помогло. Потом залил в трубы жидкость из автомобильного аккумулятора. А в тот вечер сам спустился в люк. На дне шестиметрового колодца он потерял сознание и выбраться самостоятельно уже не смог. По рассказам очевидцев, тревогу забила его жена: ждала указаний супруга сверху, а когда услышала всплеск и не увидела его, отправила дочь к соседям за помощью.
Сперва откликнулся 34-летний Денис Леоненко: спустился, нырнул, но, пока пытался выбраться наружу с Сергеем на руках, рухнул тоже. Спустя еще несколько минут в колодце оказался тесть Дениса – Петр Куликовский, и ему тоже стало плохо. Последним на крики с другого конца улицы прибежал молодой парень Виктор Ситкевич. Говорят, сперва односельчане останавливали его, потом просто кричали в спину "Не дыши!", однако и он оказался внизу.
Вокруг стоял страшный крик: не знали, куда бросаться и чем помочь; кто-то вызвал все экстренные службы. Ничего подобного деревенские не видели за целую жизнь.
"Я была на той улице, но близко не шла, чтобы не мешать. Вы не представляете, сколько людей в тот день там было! А мы только сидим и слышим, как машины спасательные несутся мимо одна за другой, давай со всеми перезваниваться скорее, а нам говорят: четыре утопленника уже", – дрожащим голосом рассказывает местная жительница Надежда, признается: до сих пор не по себе.
Спасатели ехали в Каменку из нескольких близлежащих отделений МЧС.
"Первый (спасатель – прим. Sputnik) даже достал одного, а когда вылез, стал жаловаться, что у него лицо горит – не защищено было. Они же прямо со ступеней все валились, плохо становилось, и у всех кровь ртом шла. Трое и правда молниеносно попадали, но остальные-то куда? Толпа давила (на МЧС, особенно) – лезьте мол, скорее, доставайте наших", – рассказывает спустя три года сосед Ждановичей.
Чуть позже на место приехали другие расчеты. В составе одного из них были молодые спасатели Александр Шиманский и Андрей Слиборский, которых той же ночью не смогли спасти в Крупской ЦРБ. Они решили откачивать из колодца жидкость, подогнали автоцистерну, но качали недолго – забилась сетка на заборнике, оборудование оказалось не предназначено для такого рода жидкостей.
До сих пор загадка, почему один из них – Андрей – стал спускаться в колодец. Возможно, не выдержал напора деревенских, которые толпились вблизи люка, некоторые – родные уже упавших вниз мужчин – в состоянии неконтролируемой истерики. "У людей паника была безумная, они спасателей почти толкали в ту яму, чтоб доставали деревенских. Никто же не думал, что все так обернется", – рассказывают в Каменке.
Саша Шиманский бросился вниз за своим бойцом: по показаниям, которые позже дала одна из очевидиц – Светлана Ситкевич, – сперва он попытался остановить Андрея криком, а потом кинулся к нему. Из них же следует, что женщина ухватила второго спасателя за ноги, но "кто-то из МЧС" скомандовал отпустить. Так внизу оказались еще двое, оба потеряли сознание и больше в него не пришли.
Всех погибших вытащили из колодца около половины одиннадцатого. Местные до сих пор поражаются: все случилось так быстро, что никто и понять не успел. За каких-то полтора часа погибло четверо; смерть еще двоих – спасателей – медики констатировали за полночь. Причина – "асфиксия из-за закупорки дыхательных путей". Виноватых нет.
"Тела деревенских только в три часа ночи забрали. Многие туда не решались подойти, но те дикие крики все слышали", – рассказывает Валентина, жительница дома неподалеку.
Каменка сегодня: что говорят о трагедии через три года
На скамье вблизи одного из домов на Солнечной встречаем Валентину: соседка оборачивается на 15-й дом, кивает: мол, здесь это было, и колодец тот стоит по-прежнему, прямо за забором около гаража, накрытый досками. "Долго гудела деревня, никак оправиться не могли. А сейчас позабывали уже люди трагедию, изредка вспоминают – надо же дальше жить. Страшно было очень, я в ту ночь даже дома не смогла остаться – к дочке пошла в другой поселок, чтобы одной не быть", – вспоминает женщина.
Солнечная застраивалась давно; центральная канализация с тех пор добралась только до пары других улиц, на которых дома – уже в несколько этажей высотой – вырастали позже.
"В доме Ждановичей потом вроде что-то делали с канализацией, а остальные колодцы в деревне не трогали. Нас всегда предупреждали, что самим пробивать нельзя, велели вызывать спецслужбу ЖКХ. Знали мы это, и Сергей знал", – качает головой Валентина.
Две другие собеседницы Sputnik, сотрудницы Крупского ПМС, едва узнав, зачем приехали журналисты, тут же опускают глаза: говорят, что три года прошло, что еще тридцать пройдет – такое не забывается, кто бы что ни говорил.
"На Солнечной у всех частные колодцы. Их не боялись – и падали туда, и к трубам лазали – у нас дома такая же точно выгребная яма, потому наши мужики и не могли подумать, что там так опасно", – вспоминает Надежда.
Не менее жуткими были похороны, делится ее коллега: четыре черных катафалка, четыре гроба, которые несли с разных сторон. Местные все повторяли: со времен войны такого не было.
"Спасатели борисовские были – их, конечно, не в Каменке хоронили. А наших провожали всей деревней. Представьте: люди со всего района съехались: друзья, коллеги, знакомые – и все плачут. В голове до сих пор не укладывается: прошло уже три года, а будто вчера было", – качает головой собеседница агентства.
После случившегося местные своих поддерживали, как могли: общего сбора средств, говорит Надежда, не объявляли, но все несли, кто что мог: кто деньги, кто продукты. А после той же толпой справили девять дней, сорок, год.
"Осуждать? Никого не осуждали, наоборот даже. Они же как настоящие мужики поступили, на помощь кинулись. Я уверена, к нам бы прибежали, и мой Руслан бы туда рванул. Просто никто не знал, что им ничем уже не поможешь, страшная случайность", – рассуждает она.
После случившегося, говорят в Каменке, местные так не рискуют – перепугались. Тогда и по радио говорили, и в газете писали объявления со строжайшим запретом на самостоятельную прочистку.
Родные погибших остались в деревне
Семьи, потерявшие близких, по-прежнему живут в родной деревне. Жена Сергея Ждановича растит на Солнечной двух дочерей, старшая скоро окончит школу. После смерти мужа женщина ушла из садика, где работала, на компрессорную. "Она (Жданович) одно время уехать хотела, но в итоге осталась. Сережа мастер был на все руки: довел до ума дом. Раньше все на нем было, а теперь она сама все научилась делать, забор вон только недавно поставила", – говорят в Каменке.
Куликовская, потерявшая в один момент мужа и зятя, работает сторожем в ПМС. Решаемся постучать в ее дверь, однако говорить о трагедии она не готова. "Я на эту тему ни с кем не могу говорить, ни с одним человеком. Тяжело это все, похоронила – и бог с ним", – выдыхает женщина и уходит в дом.
Кого-то сблизило общее горе.
"Жена Ждановича и Ира Леоненко вроде даже подругами стали – связала их эта беда. Хотя муж Ирины же Сергея спасать бежал, могла злобу затаить", – рассуждает Надежда и добавляет: остались в деревне и родители молодого парня, погибшего четвертым – Вити Ситкевича.
"У матери его как раз тогда день рождения был, представляете? На всю жизнь такое страшное напоминание. Жаль ее до ужаса: такой хлопец был, 25 лет всего, неженатый, и бежал ведь с другого конца улицы – вообще непонятно, как там оказался. Мужики же рядом стояли, когда первый, второй, третий попадали, как туда еще троих-то можно было пустить?" – до сих пор задаются вопросом деревенские.
Родные погибшего спасателя искали справедливости
Следствие растянулось на полгода, после дело закрыли. Еще много месяцев в нем пытались разобраться Шиманские – родные 23-летнего погибшего спасателя Саши.
"Начали через четыре месяца, когда у папы появились какие-то силы. Не знали, куда бросаться, ходили по этой деревне, но все местные, даже те, кто точно был там в тот вечер, говорили, что ничего не видели. Пока не дошли до семьи погибшего Виктора Ситкевича", – делится Ирина, одна из его сестер.
Год назад, так и не получив ответов на свои вопросы, прекратили – Ирина говорит, просто не осталось сил. Пока делится своей историей, то и дело смотрит на портрет брата, стоящий на полке в кухне.
Саша был четвертым ребенком в семье. Растили его три сестры, но под чутким руководством папы, улыбается Ирина. Он вырос настоящим мужчиной, надежным, с не по годам сформированными взглядами на жизнь, искренним и добрым. До гибели проработал в Крупках два года начальником караула.
По словам девушки, история сложная: местами показания причастных к случившемуся людей совершенно не стыкуются друг с другом, но это не помешало делу довольно быстро закрыться, не принеся семье ни утешения, ни хотя бы конкретики.
Ирина листает многочисленные документы, разложенные на столе. Все – аккуратными стопками, с пометками и стикерами, некоторые весьма потрепанные: перечитывались не единожды. Хронологию события восстанавливает, исходя из показаний семьи Ситкевичей – единственных, по мнению Ирины, заслуживающих внимания.
"В спасателей кидали камнями, медики откачивали умерших"
"Я считаю, что даже гибели Виктора (Ситкевича) можно было не допустить. Но люди себя не контролировали, может, паника так повлияла. Диспетчеру изначально была дана не та информация: местные кричали, что в колодец упали дети. МЧС ехало на спасение людей, а к их приезду на Солнечную спасать уже было некого", – утверждает она.
Скорую и милицию вызвали одновременно с МЧС. Районных отделений МЧС в окрестностях несколько; по словам Ирины, первыми приехали спасатели, которые базируются на "Белтрансгазе". В ходе следствия она узнала, что в ближайших отделениях не было даже нужного оборудования: оно находилось в Борисове.
"К моменту приезда спасателей в колодце уже было четыре человека, местные паниковали. Командир первой машины установил лестницу-штурмовку, надел на себя аппараты на сжатом воздухе, спустился. Должен был надеть еще специальный костюм поверх всей экипировки (Н-1, кажется, такой в каждой машине должен быть), но не сделал этого. Обвязал веревкой, достал одного. А как только вылез, ему плохо стало", – поясняет Ирина.
По ее словам, первый расчет работал на месте 12 минут, однако Ирина не нашла в материалах дела информации об их действиях, как и упоминания, что они связывались с диспетчером. Спустя 12 минут прибыли еще две машины: из Крупок и Холопеничей. Саша был в первой.
"Саша дал команду на откачку жидкости, подогнали машину к колодцу. Местные (некоторые родственники погибших), когда поняли, что вниз лезть за их родными никто не собирается, стали швырять в спасателей камни и палки – в истерике были", – рассказывает она.
Позже семья расспросит спасателей, коллег и друзей Саши и узнает, что они никогда не сталкивались с канализацией: на учениях их инструктируют откачивать жидкость, но никак не лезть внутрь. К слову, потому на них и не было баллонов – спасатели не планировали спускаться в колодец.
Начали откачку, но почти сразу забилась сетка на заборнике: шланги у МЧС – для воды, они попросту не предназначены для такого рода жидкостей, говорит Ирина.
"Говорят, Андрей потому и полез вниз, что откачка не шла. Саша это увидел, бросился за ним. Светлана Ситкевич была тогда около колодца, она в своих показаниях говорила, что Саша лег на землю и стал вытягивать Андрея. А она схватила Сашу за ноги и стала кричать "помогите", но кто-то из спасателей скомандовал ей отпустить (по мнению следователя, для обеспечения ее же безопасности). Получилось, что Андрей, который уже, наверное, был без сознания, рухнул вниз и утянул за собой Сашу, который его держал.
Где в тот момент были остальные сотрудники МЧС – из материалов дела неясно: по их показаниям, один к машине побежал, другой искал сетку для заборника, в итоге никто ничего не видел. Саша же начальник караула, старше всех там был по должности. Как так вышло, что он свалился, и никто этого не заметил?" – сетует она.
По ее словам, совсем недавно Шиманские узнали, что Андрей к такой спасательной операции вовсе не был готов.
"Той весной, как начались лесные пожары, было очень много выездов, требовалось усиление – рук не хватало. Вот в мае Андрея и перевели к Саше в расчет, из водителя в пожарные. По материалам дела, Саша выехал на операцию в машине с этим Андреем и водителем. Выходит, он один имел допуск к спасательной операции. Разве это нормально?" – недоумевает сестра погибшего спасателя.
Ирина зачитывает: в 22:12 Саша связался со 101, чтобы передать диспетчеру информацию с места происшествия; с 22:14 до 22:15 говорил с начальником, который велел ему не лезть вниз, и это был его последний телефонный разговор. Второй расчет из Крупок прибыл через три минуты: в 22:18. Услышав, что Саша в колодце, с баллоном попытался спуститься его руководитель, однако вниз был опущен шланг. Доставали баграми.
"Сашу и Андрея достали, начали откачивать. Остальных тоже подняли из колодца... и отдали родным, зверство какое-то. К тому моменту, как приехала скорая, Саша и Андрей дышали, но под давлением местных прибывшие медики начали реанимировать уже умерших людей", – качает головой Ирина.
Ее слова подтверждают показания фельдшеров одной из бригад, которая в тот вечер выезжала на место происшествия.
Ирина подчеркивает: в такой ситуации в Каменку должна была приехать полноценная реанимация, но прибыли фельдшеры. Не хватало и их, убеждена собеседница: когда скорая увезла в больницу спасателей, на месте вообще не осталось медиков.
"Вы представьте просто: их достали, мертвых, и отдали родным. Ситкевич в своих показаниях упоминала, что, когда подняли Виктора (сына), отдали им, пока опять не прибыла бригада и не сделали кардиограмму, показавшую, что сердце остановилось", – говорит она.
К полуночи на Солнечную прибыла служба, которая должна была откачать из колодца жидкость, рассказывает Ирина, однако к тому времени с задачей уже справились спасатели. Примерно в то же время из Борисова доставили оборудование для замеров показателей газа, которые оказались нулевыми.
"В материалах дела упоминается, что, когда Ждановичи заливали в трубу ту жидкость, она пролила немного, а он велел срочно вытереть – "пока ничего не разъело". Труба эта находилась над водой, но проб оттуда никто не брал, только со дна колодца, откуда уже все выгребли.
"Ничего ни с чем не сходится. Взяли у всех показания и закрыли дело. Причина смерти Саши – утопление (как и у всех остальных). То есть человек, которого достали и откачали, утонул. И неважно, что предварительно все они теряли сознание", – качает головой Шиманская.
Согласно третьему постановлению о прекращении предварительного расследования по уголовному делу и об отказе в возбуждении уголовного дела от 10 ноября 2017 года, связи между потерей всеми погибшими сознания в колодце и залитой туда аккумуляторной жидкостью нет. И причина, сетует Шиманская, неизвестна до сих пор – в материалах дела она попросту не фигурирует.
"Узнали о смерти через 8 часов": путаница в больнице
"Повезли их в ближайшую Крупскую ЦРБ, и фельдшеры говорят, что отдавали ребят живыми. Но по медицине там еще больший мрак: не сходятся даже показания бригад. В карте Андрея написано, что в 22:17 у него констатирована клиническая смерть, в то же время по материалам дела в 22:25 их только достали из колодца", – рассказывает Ирина Шиманская.
Родные Саши до сих пор не знают, что происходило в больнице. Ирина уверена: там оказались не готовы к таким пострадавшим. Согласно показаниям медиков, ввиду отсутствия необходимого оборудования и расходных материалов им даже не сделали необходимых анализов (однако отмечается, что "невыполнение этих анализов на исход никак повлиять не могло").
Шиманские предполагают, что медики попросту не понимали всей серьезности происходящего. По словам собеседницы агентства, тем вечером в больницу приходил брат Андрея, но его отправили домой, сказав, что все будет в порядке.
"Больше всего убило, что нам не позвонили даже. Мы о смерти Саши узнали через восемь часов, они утром с этой новостью приехали. Причем сказали, что Саша и Андрей погибли на месте и ничего сделать нельзя было. А когда папа забирал его вечером, увидел в заключении, что время смерти – 00:40 29 июня, а место – больница", – говорит Ирина.
Сестра погибшего спасателя убеждена: если бы все службы приехали вовремя и сработали профессионально, смертей было бы меньше как минимум на две. Судя по карте – все службы расположены в одном квадрате.
Двое сотрудников МЧС после ЧП ушли по собственному
"На похоронах очень много было людей, всех я и не помню. Хоронили с ротой почетного караула. Они все любили Сашу. Порой его сослуживцы приходят к нам повидаться, к Саше заезжают", – говорит Ирина.
Двое сотрудников МЧС, которые в тот вечер были вблизи злополучного колодца в Каменке, сразу после инцидента ушли по собственному желанию. Почти через год после трагедии Саше Шиманскому посмертно дали Орден "За личное мужество". По словам Ирины, родные погибшего спасателя об этом узнали из СМИ, причем фигурировала в новостях только их фамилия, в то время как наградили и Андрея.
"У матери Андрея остался только младший сын. Она совсем за небольшой промежуток времени похоронила мужа, отца и, вот, Андрея. Кажется, она собирала на медиков что-то, но мы потерялись. Я знаю, что она была в очень тяжелом состоянии", – делится девушка.
Справедливо?
"В первом постановлении случившееся назвали несчастным случаем. Во втором фигурировала фраза "фактор риска при ЧС". После расследования мы шли по ступеням, нас так учили: сперва писали заявление к руководству УСК, где дело находилось, потом прокурору, генпрокурору. Выше – только Администрация президента, которая, нам сказали, спустила бы дело обратно. В общем, у нас было три или четыре постановления, которые именно таким путем выносил один и тот же следователь. А потом нам сообщили, что дело закрыто", – рассказывает Ирина Шиманская.
Родные хотели, чтобы действиям всех служб дали какую-то оценку: по их мнению, это должностная халатность каждого, кто там был.
Сегодня Ирина с готовностью отдает документы.
"В последний раз нас спросили, мол, чего вы добиваетесь, вам ведь дали орден. Тогда мы и решили: хватит. Я не смогу больше ничего сделать. У меня нет связей нигде. У папы тоже. Таких, чтобы наше дело продвигалось. И это очень тяжело – про своего такое читать.
Справедливости здесь вряд ли добьешься, а наказание невиновных нам не нужно. Дело закрыто потому, что его надо было закрыть. Сашина профессия предполагала вероятность смерти, всем плевать, что никто ничего не сделал, чтобы ее предотвратить", – говорит сестра погибшего спасателя.