В наше время Василия Коржа наверняка бы назвали эффективным менеджером. Он был человеком, умевшим организовать дело и получить результат.
Войну Корж начинал командиром отряда в 16 бойцов, а к приходу Советской армии командовал уже партизанским соединением в 15 тысяч человек. В мирное время Корж бросил пост замминистра и поехал в колхоз, который спустя пару лет сделал миллионером и участником выставки ВДНХ в Москве.
Как ему это удавалось с учетом особенностей характера: принципиальности и прямоты, неумения промолчать, когда не согласен, – остается только догадываться.
Коржа же однажды арестовывали – в 1937 году. Его, контрразведчика, члена НКВД и орденоносца, имевшего к тому времени несколько наград за боевые заслуги. Родные говорят, был донос. Обвиняли то ли в шпионаже в пользу Польши, то ли в предательстве.
Когда через месяц его освободили, он написал заявление об увольнении из НКВД. Но по-прежнему, если был не согласен с тем, что видел или слышал, в том числе и от начальства, мог публично заявить "Ты врешь".
Он не был антисоветчиком, но не был и человеком системы. А кем? Это Sputnik попытался понять, полистав архивные документы и пообщавшись с людьми, которые его помнят.
Партизан со стажем
Партизаном Корж стал не в 1941-м. К тому времени у него уже был богатый партизанский опыт и даже в каком-то смысле профподготовка.
Василий Корж родом из Западной Беларуси, рос в семье середняка и в 1922 году был призван в Польскую армию.
"В польской армии преследовался офицерами как политически неблагонадежный, два раза подвергался избиению, издевательствам и 15 апреля 1922 года бежал из польской армии", – писал позже в одной из анкет Корж.
Из Польской армии он убежал в партизаны к Кириллу Орловскому. Так что первый опыт партизанской борьбы Василий Корж получил уже в 20-е. Когда потребность в борьбе отпала, бывшие партизаны занялись сельским хозяйством. На базе отряда создали колхоз, а Коржа выбрали председателем.
Он занимался землей… и одновременно работал в НКВД.
Эти люди, которых готовил Корж, в случае войны должны были оперативно вооружиться и быть готовыми действовать. Оружие было спрятано в специальных схронах. Он знал, где. Но когда началась война, оружия в тайниках Корж не нашел… Схроны к тому времени ликвидировали. Так же, как и его спецбюро.
Он уволился из НКВД в 1938-м, после того, как больше месяца отсидел в Минской тюрьме. Его арестовали после возвращения из Испании, где он партизанил, помогал испанским товарищам бороться с Франко.
"Свои же и забрали. По доносу. Кто его писал, я не знаю. Мне бумагу не показывали. Но в том доносе, по его словам, было, что он враг народа и предатель, что, мол, поехал в Испанию, чтобы не воевать. Все оказалось неправда, и, слава богу, его выпустили. Но кое-кто из его коллег не вышел. Их же забрали семь человек, а выжили только пятеро. Остальных растеряли. После этого дед написал заявление об уходе из НКВД", – рассказывает внучка генерала Ольга Корж.
После ареста Корж уехал из Беларуси в Ставрополье, поднимать очередное хозяйство. Но войну встретил все-таки на родине – в должности заведующего финансовым сектором Пинского обкома партии.
"Когда началась война, они с дядей Леней пошли косить траву или на рыбалку. А тут прибежал человек – телефонов же не было: "Василий, давай на совещание, война началась". А на совещании все товарищи в обкоме и парткоме говорят: "Надо уходить! Сейчас подтянут войска". На что дед сказал: "Семьи отправляйте. А сами остаемся. Для чего мы здесь создавали партизанские базы?!" Собрал 15-17 человек, остальные все уехали. Позабирали семьи и уехали", – рассказывает внучка Коржа.
Переводчик "герр коменданта"
Коржа считают создателем одного из первых партизанских отрядов Беларуси. А его отряд – автором первого партизанского боя, который состоялся на седьмой день войны. В тот день Корж послал две боевые группы, которым поставил задачу – охранять въезды в Пинск. Из вооружения у его бойцов были только винтовки и несколько гранат.
На партизан вышли танки. Два удалось подбить, третий развернулся и поехал обратно. Немецкие танкисты долго не могли понять, почему их остановили гражданские и что от них хотят. Требовали позвать военных. Пленных в итоге отвели в комендатуру в Пинск.
А партизанам достались трофеи: планшет с картой, автомат, с которым Корж потом не расставался до 1944 года, а еще записная книжка в кожаном переплете, с застежкой и трогательной надписью на немецком: "На память от твоей Марии. Пиши о своих военных переживаниях".
О своих военных переживаниях в этой книжке с июля 1941-го по сентябрь 1942-го писал Василий Корж. Описывал действия отряда: пошли в разведку, провели работу с населением на тему "немцам помогать нельзя, надо идти в партизаны", атаковали противника…
Из дневниковых записей Василия Коржа:
"6.0342 разгром Долговской полиции: убито 11 полициантов, взято 25 винтовок, разбита волость".
"С 1 на 2.04.42 налет на укрепленный участок, разгром такового, спален завод, уничтожена полиция. Взят танковый пулемет и ручной, убито 25 полицейских".
Но писал Корж и о другом. Размышлял, как так получилось, что к началу войны во многих деревнях Западной Белоруси вообще не осталось мужчин – не могли же все поголовно быть "врагами народа".
За умы и поддержку местных пришлось побороться. Тем более что немцы активно зазывали деревенских в полицию и убеждали, что, когда выпадет снег, с партизанами будет покончено.
Чтобы немного сбавить обороты этого "полицейского призыва" и убедить местных записываться в партизаны, Корж устроил своеобразный костюмированный рейд по деревням.
Со временем в партизаны записался даже местный священник. В архиве хранится его письмо Коржу, в котором он просит выслать патроны для нагана либо другой пистолет, к которому можно найти боеприпасы.
Из письма партизана-священника Василию Коржу". Дело в следующем: согласно порученной мне Командованием бригады имени Куйбышева работы я все время выезжаю в районы Логишинский и Телеханский по населенным пунктам и призываю население к оказанию помощи партизанам и соединению с ними местного населения для борьбы с немецкими захватчиками. (…) Командование бригады снабдило меня револьвером системы "Наган", но ввиду отсутствия к нему патронов дело осложняется (…). Ваш партизан- священник".
К приходу своих Корж командовал уже партизанским соединением в 15 тысяч человек. Все документы он подписывал фамилией Комаров. Нордман вспоминал, что, когда создавался отряд, Корж приказал всем своим бойцам сдать паспорта, партийные, комсомольские билеты, служебные удостоверения и сменить фамилии. Нордману достался псевдоним Северов.
Боевые заслуги отряда, а затем и партизанского соединения Коржа за три с хвостиком года – десятки тысяч убитых гитлеровцев и сотни пущенных под откос эшелонов, а также взорванные мосты, электростанции, сожженные заводы и склады.
Жбаночки
После войны о партизанах разное говорили, признается жительница деревни Хоростово и внучатая племянница Коржа Мария Данилевич. У кого-то родню убили, у кого-то продукты без согласия взяли, у кого-то корову увели, а люди во всем винили "партизан Захаровича".
"Но на самом деле он был хороший человек. Я вам расскажу, как было, он сам мне это рассказывал: партизаны ходили и где-то в какой-то деревне взяли два жбаночка молока кислого. Так этот человек пришел к нему и пожаловался: "Смотри, что твоя молодежь делает". Он всех построил и сказал тому: "Узнавай, кто"… Тот показал. Он его вызвал и застрелил. При всех. А той растерялся: "Я ж только… Молока не жалко. Только б жбаночки отдал"… Вот. Он хотел, чтоб дисциплина была", – объясняет Мария Степановна.
Судя по архивным документам, Корж действительно стоял за то, чтобы людей не обижать. Он же был опытным партизаном – понимал, что нужно, а чего нельзя делать, чтобы выжить в лесу.
"У населения они ничего не забирали. Никогда. Там же работали немцы под партизан – точнее, предатели, которые говорили, что они партизаны… Дед, если находил, расстреливал таких, не спрашивая. Он всегда говорил: "Не воровать у населения. Если дадут сами, хорошо". Если немцы что-то угоняли, а партизаны отбивали, это все возвращалось местному населению. Те же куры, коровы, свиньи", – рассказывает внучка Коржа.
Хуже у Коржа складывались отношения с партийным начальством. В сентябре 1941-го ЦК КПБ направил на оккупированные территории ответственных людей, уполномоченных организовать партизанское движение. Своих уполномоченных полесские партизаны, по словам Коржа, увидели только в феврале 1942-го.
"Козлова он в болоте нашел. Эту историю он и в рапорте Сталину описал в 1946-м. Потому что потом, когда Козлов стал писать свои воспоминания, дед говорил: "Не ври! Не ври, ты сидел в болоте. Тебя забросили сюда, а ты не воевал. Местные жители приносили тебе еду, а ты сидел в болоте". И когда дед их нашел, а найти надо было, это же группа из Москвы, они были заросшие и грязные и всего боялись… Козлову было за что деда не любить", – рассказывает внучка Василия Коржа Ольга Николаевна.
И Василий Козлов, и другие организаторы партизанского движения на Полесье были удостоены звания Героя Советского Союза. Звезду Героя получил и Василий Корж. Но, в отличие от уполномоченных партийцев-партизан, его послевоенная карьера толком не сложилась.
Из столицы назад в Хоростово
После освобождения Полесья Корж попал в госпиталь. Лечился. После войны несколько лет провел в Москве, окончил Военную академию, снова лечился. Ему, как генерал-майору и герою войны, выделили участок под Москвой и двухкомнатную квартиру в столице.
"Я помню запах этой лестницы. Помню, как она скрипела… Но, знаете, в Москве ему было некомфортно. Он всегда хотел вернуться в Беларусь. Его тянуло на родину. Тогда же как раз шло восстановление, и партизаны приезжали в Москву – и ночевать все к деду. Бабушка Феня вспоминала: телогрейки, шапки, сапоги – выставят это все… Иногда по 15 человек приезжали, ходоки эти. А где им ночевать? Конечно, к деду, а он всех принимал", – вспоминает внучка Коржа.
В 1949-м Василий Корж вернулся в Минск на должность заместителя министра лесного хозяйства республики. Но столичным чиновником проработал всего пару лет. Уволился и уехал в свою деревню – помогать землякам поднимать колхоз.
"В то время тоже для многих было непонятно, как это – генерал приехал в колхоз, в эту бедность, ходил в той же военной одежде. Если что и покупал лучшее, раздавал землякам. Он же себе даже дом не построил – жил у своей племянницы Олимпы, дочки брата. Почему? Потому что надо было строить фермы, школу. Больница тогда у нас в Хоростово появилась, при нем. Почтовое отделение. Тогда много строилось. В войну же все было сожжено", – рассказывает краевед Нина Черевяко.
При Корже проложили дорогу на Гоцк. В самом Гоцке построили кирпичный завод. Из того кирпича потом строили фермы и дома.
Посадили сады, саженцы Корж привез от своего старого боевого друга Кирилла Орловского. Причем ходил с этими саженцами по дворам, предлагал посадить у дома.
"Помогал, чем мог: давал лес на дома, сад давал возможность посадить, привозил саженцы. Осушал земли. У нас тут раньше была очень большая заболоченность и пески. Урожаи у людей были очень низкие, жили очень бедно. У людей ничего не росло. А он сделал все, чтобы осушить эти заболоченные земли. И хочу похвалиться: наш колхоз при Корже стал участником выставки достижений народного хозяйства в Москве в начале 60-х", – рассказывает Нина Черевяко.
А себе дом в Хоростово Корж, кстати, так и не построил. Жил с женой, по сути, в правлении колхоза. Ему выделили часть здания с отдельным входом. Сейчас в этом доме музей.
В работе, как и когда-то на войне, старался быть справедливым, по-прежнему терпеть не мог вранье.
"Лентяев, конечно, ругал. И если отец был в полиции, он жену и детей не обижал – старался им тоже помочь . Дети же были не виноватые … Может, тот отец не понял. Немцы же заставляли, а на нашей территории советская власть – сколько она там была?.." – говорит Нина Черевяко.
В 1963-м его проводили на пенсию. Ушел, по ощущениям семьи, с чувством выполненного долга. Во всяком случае, разочарования и обиды по поводу несостоявшейся карьеры у него точно не было.
"Он считал, что на этом месте он будет полезнее, чем на посту замминистра. Потому что там, говорил, "и без меня хватает гультаев" (лентяев – Sputnik). А здесь он работал. Он всегда любил работать с людьми. А там с кем работать – с такими же чиновниками… И еще он любил видеть результат своего труда", – объясняет Ольга Николаевна.
Вместо заключения
На большинстве послевоенных фотографий герой и генерал-майор Василий Корж запечатлен в цивильном. В костюме и шляпе на параде, в рабочем и сапогах в колхозе. Генеральскую форму надевал в крайних случаях.
"Он был очень простой. Но если что-то невозможно было решить для колхоза, достать что-нибудь – в то же время и техники не было, все же было уничтожено – то мог и мундир надеть генеральский, и пойти по кабинетам", – рассказывает краевед из Хоростово Нина Черевяко.
"Генеральскую форму он надевал, только когда нужно было пойти где-то кулаком стукнуть и когда фотографировали на память", – подтверждает внучка генерала.
При этом просить по кабинетам ходил либо для дела, либо для знакомых. Для себя, настаивает Ольга Николаевна, никогда ничего не просил.
"К нему же ходоки постоянно шли. Просили помочь, например, с квартирой, с больницей, лекарствами – такими, которые дед мог найти в Минске или Москве. И он же никогда не брал денег. Просто отсылал, говорил: "Мне на мой век хватит". И хватало. Вот здоровья не хватило… А подорвало здоровье, на мой взгляд, вот это отношение к нему со стороны партийного начальства. А он не понимал, почему…" – говорит внучка Коржа.
Корж не был и антисоветчиком, слишком хорошо помнил жизнь "за польскім часам". Потому был благодарен советской власти, но непримирим с ее представителями, творившими, по его мнению, несправедливость. Он просто не был человеком системы, не умел встраиваться и пристраиваться.
"Да, он был неформатный. Не умел сидеть в кабинете в кресле и подписывать бумажки. Если он видел, что человеку действительно надо, он шел и неформатно мог даже послать", – рассказывает Ольга Николаевна.
После войны Василий Корж написал рапорт на имя Иосифа Сталина, в котором сформулировал предложения по подготовке руководящих кадров партизанского движения на военное время. На 13 листах рассказал свою историю – о том, как партизанил в 20-е, как готовил партизанские кадры в 30-е, а когда они понадобились в 41-м, не нашел ни людей, ни спрятанного оружия. Корж предложил Сталину подумать о подготовке партизанских кадров – засекреченных профи, способных в случае нападения быстро организовать сопротивление. Сталин Коржу не ответил, хотя, по данным семьи, письмо получил.
Военный опыт Василия Коржа оказался не востребован. В столицах он не прижился. Зато в деревне, которую он сначала защищал, затем отстраивал, его до сих пор вспоминают добрым словом.
"Отличный был человек. Побольше бы таких людей. Это не лубочный герой. Это человек-легенда. Человек, которым мы все гордимся. Человек, который вышел из народа, который жил и воевал для народа. И сделал все, что мог", – говорят в Хоростово.