Кто сказал, что нынче перевелись романтики, способные слышать ветер странствий? В обычной жизни Кирилл Тихомиров — архитектор, много лет проработавший в Творческой мастерской Виктора Крамаренко. Тихомиров участвовал в разработке проектов музея ВОВ, зала конференций в Национальной библиотеке, Телевизионной башни в Минске, культурно-этнографического комплекса "Наш родны кут "Сабалi" в Брестской области и множества других торговых и офисных зданий и жилых домов в Беларуси и России.
Но корреспондент Sputnik Тамара Зенина встретилась с ним не для того, чтобы поговорить об архитектуре. У Тихомирова есть еще один более внушительный список достижений: он совершил 170 походов по самым удивительным местам Беларуси и всего бывшего Советского Союза.
Сменить вертикаль на горизонталь
"Ходить в походы одному для меня много значит. Философия, лекарство, источник сил. Без этого нельзя. Я задолго предвкушаю, как буду ехать, или идти, или плыть, погрузившись в какое-либо из бесконечного множества неповторимых состояний природы. Собирая бусины на своем пути – речки, озера, болотца, заброшенные деревни, глухие лесные дороги", – говорит о своих путешествиях Тихомиров.
Маршруты для походов Кирилл разрабатывает сам, и они никогда не совпадают с популярными туристическими тропами.
"Приблизительно раз в месяц я начинаю чувствовать беспокойство. Как наркоману, мне требуется доза, и я собираюсь и еду. Мне нужны горы, реки, ну или болота", – признается Кирилл Тихомиров и удивляет: "У меня нет интернета в телефоне".
Действительно, зачем интернет человеку, который большее количество времени проводит в местах, где нет ни интернета, ни людей, ни вообще какой-то цивилизации.
"Лет шесть я каждый год ходил в горы, прошел почти все горные массивы, от среднего до самого сложного, а потом захотелось сменить вертикальную плоскость на горизонтальную", – улыбается необычный путешественник.
Много лет он ведет сайт-дневник, где подробно рассказывает о своих приключениях. В дневниковых записях отчеты о походах на Камчатку и Дальний Восток, в Якутию и Карелию, Карпаты и Крым, он прошел весь Урал, от южного до полярного, и множество других мест, о существовании которых многие из нас даже не знают.
Все началось с Жести
Надо ли говорить, что вся Беларусь пройдена Кириллом Тихомировым с исследовательской скрупулезностью.
"Абсолютно дикая, никем никогда не хоженая речка Жесть с бобровыми плотинами, стенами кустов, проходимая только в пик паводка… Все ровно так, как я хотел бы. Это можно уложить в обычные выходные! И главное, я почувствовал себя наконец-то в своей тарелке, на своем пути, среди своих людей", – признался Кирилл в отчете о своем первом походе под Минском в 2005 году.
С тех пор рюкзак путешественника никогда не пылился на полке дольше нескольких недель.
Конечно, Кирилл знает, что людей, с которыми он "на одной волне" и которым можно, например, "предложить побродить по болотам в национальном парке "Припятский", немного.
Нам, любителям морского побережья и заезженных достопримечательностей, не понять туриста, который считает "всеми забытые тупики: болото, кусты, заросшие поля, еле живая деревня Арютинки, опять заросшие поля, опять кусты – атмосферными, особенно в такой серый ноябрьский день".
Вот как начинается один из десятков рассказов о его походах: "На этот раз "растворялись" мы в дебрях Псковско-Смоленского приграничья, в промозглом ноябре. Так уж получается, что все наши совместные с другом покатушки на межсезонье приходятся".
Если до медведя 10 метров, стоит ли искушать судьбу?
Когда читаешь дневниковые записи Тихомирова, невольно соглашаешься с ним: "природный театр – удивителен", но лучшие места в нем достаются самым смелым и отчаянным.
Псковщина, осень 2018: "После дня непрерывного кручения и протаскивания можно и нужно развалиться у жаркого огня, разгоняющего морозную влажность, выпить, закусить и наблюдать в свете фонаря туман. Он, оказывается, состоит из мелких водяных пылинок, висящих в воздухе и плавно стекающих волнами в сторону озера. Движимые не ветром – полный штиль, а какими-то другими силами".
Каньон в Якутии, август 2018: "Действительно, картина завораживает – в вечернем свете она почти монохромная – белая пенящаяся вода, облаком развевается водяная пыль, блестят мокрые черные скалы… После скудных на виды первых дней я просто был счастлив, даже забыл, что уже часов 15 на ногах".
Витебская область, декабрь 2016: "За Струново направился к Овсянке, выбирая самые глухие дороги. По ним же предпочитают ходить и многочисленные зверюшки, судя по количеству отпечатков на первом снегу разнообразных копыт и лап. Некоторое время шел даже по мишкиным следам".
Река Делькю, Дальний Восток, август 2018: "Медведи встрепенулись. Мелкие зачем-то решили залезть на деревья, выбрали для этого совсем хлипкие лиственницы, которые их не выдерживали – медвежата попадали. "Мамка" взбежала вверх по склону, привстала на лапы. Зрелище было как в цирке! Поравнявшись, мы опять застыли, уставившись друг на друга. Между нами было всего метров 10, ... я опять думал достать фотоаппарат, но благоразумно решил не искушать судьбу".
Когда нельзя – значит нужно!
Пешком, на велосипеде, лодке, лыжах, с напарником или "соло", часто со своей верной собакой Шерри, которая очень переживает, если хозяин не берет ее с собой, Кирилл отправляется по "маршрутам для гурманов".
"У меня был очень сильный стимул уйти в походы, потому что они мне с детства, как и любая физическая нагрузка, были противопоказаны из-за проблем со зрением. В школе я даже был освобожден от физкультуры. И на байдарке я не мог плавать, потому что ее нужно перетаскивать, а это тяжело. Если бы я тогда знал, что буду штурмовать семитысячники!" – смеется сегодня путешественник, уже покоривший целых два самых высоких пика – Ленина и Коммунизма.
По словам Кирилла, походы в горы отличаются от чистого альпинизма.
"Альпинисты поднимаются на вершину и спускаются, а мы с перевалами идем через весь массив больше месяца, конечно, стараемся забираться на знаковые вершины. По физической нагрузке походы в горы – пожалуй, самый тяжелый вид туризма", – считает он.
Из дневниковых записей о горном походе по северо-западному Памиру, лето 2016: "Наконец-то мы находимся достаточно высоко, на 5100. Справа и слева без 100 метров шеститысячники – пики Тиндаля и Агашидзе, позади едва различим пик Ленина, где мы побывали в прошлом году. И среди всего этого – наша палатка на снежном лбу! Хорошо! Такие моменты всегда дают мне радость, а значит, силу и энергию".
"Утро просто сказочное, самое красивое за поход! Солнце сразу освещает нашу крохотную площадку под ледяными глыбами на высоте 6200, на которой едва умещаются палатки".
"Это утро мы встретили в тени горы. Поэтому, хотя солнце давно осветило снежные просторы вокруг, мороз от нас не спешил уходить. Собраться и надеть снаряжение было очень сложно. Все коченеет, пристает, не разбирается, не гнется, не заправляется!"
"И чего мы только не делали: перелезали на заду по ледяным гребням-лезвиям, лазили по скалам в обход, просачивались в щели между ледяными глыбами. Я даже сформулировал для себя своеобразную аксиому: как бы страшно ни выглядел ледник, через него всегда можно пройти, главное – в это верить!"
Без "жести" неинтересно
Если по Беларуси, и даже в Якутию Тихомиров спокойно отправляется "соло", то в горы или на серьезные реки он присоединяется к группам или собирает товарищей.
Например, в Памирские горы на протяжении 5 лет белорус ходил в составе интернациональной группы, вместе с россиянами, литовцем и даже шведом.
"В одном из горных походов в районе пика Ленина попали под лавины. Это было ночью, никуда не сбежишь, а они идут одна за другой. Лежишь в палатке, вжимаешься, слышишь этот приближающийся шум, и остается только ждать – обдует снежной пылью или прилетит что покрупнее", – вспоминает Кирилл сегодня и, улыбаясь, признается, что без таких "острых" моментов было бы неинтересно.
"25 декабря прошлого года мы ходили на Казбек, и это было самое экстремальное Рождество! Зимние горы опасны непредсказуемой погодой, сочетание мороза минус 25-30°С и ветра 50-70 метров в час – это очень жестко. Руку можно высунуть не более чем на 5 секунд, иначе отмерзнет.
При подходе к базовому лагерю выпало 2 метра снега, и мы день шли по грудь в снегу. Потом стемнело, ветер стал ураганным, просто валил с ног, и не было ни малейшего шанса поставить палатку. Если бы с метеостанции не вышли нам навстречу и не нашли нас, мы бы замерзли", – рассказывает любитель экстрима о последнем восхождении и тут же добавляет: "Утром было очень красиво, и, кроме нас, в горах не было никого".
Чай из листьев березы и лесные "вкусняшки"
Высказывание "все свое ношу с собой" вполне может сойти за правило подготовки к походу. Тихомиров знает, как провезти 30 килограммов багажа, когда положено только 15, как договориться с оленеводом-якутом и главой аула в Таджикистане.
"Давно не беру с собой никакой сменной одежды, потому что она все равно будет мокрой, а сушить негде и некогда. Коврик у меня обычный, не надувной, легкий теплый спальник, палатка и все остальное, в том числе рюкзак, – также максимально облегченное", – так Кирилл собирается в дальние походы.
Треть палки сухой колбасы, 150 г гречки или риса, несколько сухарей, сахар, сухое молоко, батончик халвы или "Сникерс" и жменя орехов – такова однодневная "норма-пайка" путешественника, сформированная им за годы в пути.
Интересно, что тушенку, вопреки расхожему мнению, Кирилл исключил из своего рациона из-за веса. Признается, что походы приучили быть и собранным, и практичным.
Из дневниковых записей о "сольном" походе по Якутии, 2018: "Превозмогая усталость, приготовил ужин: похлебку – гречка, маслята, колбаса – запил густым чаем из лиственничной хвои. Отключился с чувством выполненного долга".
Однажды забыв чай, Кирилл понял, что заваривать можно и листья березы, и любые ягоды. Каждая новая местность преподносит случайному путнику свои "вкусняшки": "Иван-чай, который здесь везде под ногами", "кислые ягоды смородины и брусники", "Ура! Ягоды омелы".
Еще один лайфхак бывалого путника: воду он уже лет десять без опаски пьет из проточных ручьев, рек и озер.
Тропы нету – хоть плачь!
Рюкзак Тихомирова иногда весит 40 килограммов. Но и с такой ношей, оказывается, можно далеко дойти.
"Влез под рюкзак. После покупки бензина, круп и сахара он стал каким-то нечеловеческим… Полез в ближайшую протоку, на вид безобидная, метров 15 шириной. Буквально через несколько шагов глубина выше колена, струя наваливает, давит, что ног от дна не оторвать. Стою, живо представляя, как сейчас меня повалит и поволочет. Сам-то выберусь, но как буду вытаскивать из мощной струи намокший 40-килограммовый рюкзак? Да никак!" – описывает путешественник один из драматичных моментов.
Сам он называет такие моменты "специфическими приключениями" и относится к ним с долей юмора. Остальные люди подобное обычно описывают емким словом "жесть".
Подъем на Памирское Фирновое плато, 2016: "Ухожу тропить первым… Оказалось, что момент я выбрал самый "подходящий" – снега стало теперь столько, сколько я в жизни еще не видел! Да на крутом склоне! Да еще и свежий, который не держит!"
Якутия, 2018: "Петляю по лесу, вроде даже нахожу подобие тропки, но удержать не могу – прошел 30 метров, моргнул – нету тропы, хоть плачь!
А без нее совсем тяжко – косогоры, болотины, чащи.. Ни до, ни после в походе с такой труднопроходимой местностью не сталкивался".
Южная Карелия, 2018: "Мощь и скорость воды была просто парализующая. В итоге затянуло в самый центр слива и приложило о центральный вал-стену, так что на дыбы лодка встала. Момент переворота, как всегда, в памяти не остался… Следующий кадр – меня несет через водяное месиво дальше, уже без лодки, понемногу ударяет о камни".
Страшно – не то слово
Он видел горы, огромные, бескрайние, покрытые нетронутыми снегами, скатывался в бурлящих волнах крутых порогов, шел по каменистой тундре навстречу восходящему солнцу, пробирался по глухим дорогам в лесах "по мишкиным следам", "растворялся" в дебрях непроходимых чащ.
Вверх – больше 7 тысяч метров, пешком и вплавь 600 километров за 21 день, на ногах – по нескольку суток до изнеможения. Что дальше и зачем?
"В планах пройти плато Путорана, очень живописный горный массив в Восточной Сибири. Остались долги на Тянь-Шане - пик Победы и Хан-Тенгри, предыдущий поход был неудачным.
Планируя походы по Беларуси, я особенно не задумываюсь, смотрю на карту, нахожу интересное место и иду. Правда, таких мест остается все меньше, и я плавно перехожу на Россию. Благо, границ у нас нет, и, надеюсь, они не появятся", – делится Кирилл своими планами.
"Упаковать в рюкзак лодку, горное снаряжение, продуктовую раскладку – и исчезнуть на неопределенный срок. Как это все-таки заманчиво… и страшно тоже!
Хотя "страшно" – не то слово", – признается Кирилл на страницах своего дневника и подтверждает, что, в том числе необходимость "победить этот страх" и заставляет его отправляться в неизвестном направлении в поисках новых приключений "для банального единения с природой, миром и, в конечном счете, с самим собой".