В начале сентября Константин Хадаков из Калинковичей скончался. Он ушел из жизни тяжело, мучаясь от сильных болей. На фоне гибели кишечника стали отказывать почки и печень. На последнем этапе врачам даже пришлось отключить пациенту сознание.
Родственники покойного обратились с жалобой в Минздрав. Дочь Константина Хадакова Вероника рассказала Sputnik историю болезни и смерти своего отца.
История болезни
Константин целый год ходил по врачам. Диагноз не могли поставить. Сегодня родственники убеждены, что к пациенту относились равнодушно. Человек систематически жаловался на боли, а ему ставили глюкозные капельницы и говорили, что "по анализам он космонавт". И не назначали дополнительных обследований.
Отец Вероники Константин был крепким 51-летним мужчиной. По поликлиникам никогда не ходил. Он трудился на насосной станции – работа требовала физической крепости и выносливости.
Все началось с того, что в январе 2017 года у Хадакова начала болеть нога. Поначалу этому значения не придал. Но боль стала усиливаться. В мае он обратился в Калинковичскую ЦРБ.
Своего сосудистого хирурга в Калинковичах нет – Константину выписали направление в Гомель. Тогда же было сделано УЗИ в Мозыре, которое показало, что у пациента есть закупорка артерий, и она составляет 30%.
"В Гомельском областном кардиологическом центре безо всякого обследования продублировали диагноз, поставленный в Мозыре, – облитерирующий атеросклероз ног, окклюзия бедренной артерии справа второй стадии. Порекомендовали сосудорасширяющую терапию. И направили папу по месту жительства. Туда, где специалиста нет!" – рассказывает Sputnik Вероника.
"В Калинковичах папу просто клали раз в полгода на капельницы с глюкозой. То есть обычные витамины. Лечили безо всяких обследований", – добавляет девушка.
Новые симптомы
Так прошел год. В мае 2018 года состояние Хадакова начало стремительно ухудшаться.
"Боли стали сильнее. Папа проходил уже 30 метров и останавливался", – говорит собеседница.
УЗИ показало, что закупорка сосудов продолжает прогрессировать – за год у пациента сосуды в брюшной полости и ногах закупорились уже на 50%.
"Болезнь прогрессировала. Но папе снова назначили глюкозные капельницы. Потом стали давать пентоксифиллин (препарат, улучшающий микроциркуляцию – Sputnik)", – продолжает Вероника.
"Три капельницы прошли кое-как, а потом прямо под капельницей папе стало плохо. Его начало рвать", – добавляет она.
Дома состояние Константина ухудшилось. Мужчину постоянно тошнило. Он почти ничего не ел, стал стремительно терять в весе.
С новыми симптомами родные обратились в ЦРБ.
"В июне папа уже не мог спать лежа: ему казалось, что к горлу подходит рвота. Он сильно похудел. Но терапевт, к которой мы обратились, с усмешкой сказала: "О, классная диета". Хотя она видела, что у человека боли!" – Вероника до сих пор не может говорить об этом спокойно.
Родные Константина поняли, что в Калинковичах им не помогут, и стали просить направление в Гомель.
"Мы 21 день ходили и добивались: "Если вы не знаете, от чего лечить, дайте направление". Но папу записали аж на конец августа. Ждать нужно было два месяца", – вспоминает собеседница Sputnik.
Не ел и не спал
Тем временем больного продолжали лечить в Калинковичах. Его направили на колоноскопию в ЦРБ. После процедуры у него внезапно начались кровотечения.
"У отца были дикие боли. Он сказал, что у него будто кишку пробили во время процедуры", – отмечает девушка.
Константину становилось все хуже. Он стал питаться еще реже – любой прием пищи вызывал лишь новые проблемы. Теперь его обед случался раз в сутки, а то и двое. До болезни он весил 88 килограммов, за два месяца крепкий мужчина потерял треть своего веса!
Врачи поставили новый диагноз: синдром раздраженного кишечника с диареей и очаговый смешанный гастрит. Прописали очередное "ведро" таблеток, как говорит Вероника. Но ничего не помогало.
"Он уже не спал по ночам. Его мучили сильные боли. Папа даже телевизор не смотрел – не мог отвлечься", – отмечает девушка.
Видя такое состояние, родные стали просить снова положить Константина в ЦРБ. Но им стали отказывать. Дескать, он уже два раза тут лежал, свой "лимит" на госпитализацию исчерпал.
"Нам ответили, что в больницу нельзя ложиться больше двух раз в год. И только с уговорами его туда поместили. Но папе опять назначили эти глюкозные капельницы и какие-то таблетки", – говорит девушка.
Родные видели, что Константину лучше не становится. У них началась паника.
"Я пришла к заведующей терапевтическим отделением и стала ее умолять: "Пожалуйста, отвезите его по скорой, вы же видите, что человек умирает". Она мне ответила: "Не переживайте, мы его подлечим. Витаминки подаем". Я попыталась выяснить, какой диагноз все-таки ставят. На что медик сказала: "По нашему профилю он – космонавт. Да, у вашего отца есть какая-то бяка. Но по анализам у него все хорошо". Как позже выяснилось, не все было хорошо", – вспоминает собеседница.
"А еще была дырочка…"
Направление семье все же выдали, но Константин был уже совсем плох.
"Выписали папу из Калинковичской ЦРБ 20 августа. Что удивительно – в выписке его состояние значилось как удовлетворительное. Хотя вечером папу не брало ни одно обезболивающее", – рассказывает Вероника.
"Мы поняли, что до утра он не доживет – надо быстро ехать в Гомель", – говорит она.
Константина привезли в областную больницу поздно вечером. К пациенту сбежались дежурные врачи и сестры. Назначили УЗИ, рентген, анализы… Было решено экстренно проводить операцию.
Когда все закончилось, к семье вышел врач. Он рассказал, что у Константина долгие годы развивался атеросклероз сосудов. В зоне риска были внутренние органы – печень, почки и кишечник.
Но в ЦРБ никто даже не посоветовал обследоваться, отмечает Вероника.
Тут девушка вспомнила о заявлении, что ее папа – "космонавт".
"В Гомеле врач рассказал, что у отца были повышены тромбоциты. И при атеросклерозе они себя очень проявляют", – вспоминает она.
"Затем врач добавил: "А еще в толстом кишечнике у вашего отца была дырочка". Я тут же вспомнила про колоноскопию. Оказалось, что пища попадала в брюшную полость и бактерии размножались. Начался перитонит и сепсис", – добавляет она.
"Медики стали спрашивать, откуда мы приехали, почему пациент в таком состоянии. Когда узнали, что из Калинковичей, им стало все понятно. Оказывается, в Гомеле нашу ЦРБ называют чуть ли не "моргом". Отсюда нередко привозят с фатальными осложнениями", – рассказывает Вероника.
Она обращает внимание еще на один факт. При выписке из ЦРБ Константину выдали справку, в которой был целый список заболеваний.
"Но ни по одному диагнозу, насколько я могу судить, его не лечили в течение года", – отмечает собеседница.
Кишечник "умер"
В Гомеле врач рассказал родным, что из-за тромбоза у Константина долгое время не поступала кровь к кишечнику. Начались некрозные процессы. Во время операции большая часть этого органа была удалена.
Семью предупредили: шансов на выживание у Константина мало. Ему поставили калостому. Объяснили, что позже, когда пройдет воспаление и пациента удастся стабилизировать, возможна операция по сшиванию уцелевших частей кишечника. Но пациент до нее уже не дожил.
Вскоре ему стало хуже, последовала еще одна экстренная операция, во время которой стало понятно: полная атрофия – кишечник мужчины "умер" окончательно.
Когда Вероника пришла проведать отца, ей предложили с ним попрощаться.
"Я была в шоке… Мы с мамой все же надеялись на лучшее. Мне предложили с ним попрощаться – я не смогла. Не решилась в таком состоянии показываться перед папой. Позвонила маме. У них с папой на следующий день должна была быть годовщина свадьбы – 29 лет. Она рыдала…" – рассказывает Вероника.
На следующий день Константина ввели в медикаментозную кому – слишком сильными были боли. Он прожил еще несколько дней, а 4 сентября скончался. Вероника никогда не забудет последний раз, когда видела своего отца.
"Нам предложили попрощаться. Он не должен был нас слышать, видеть. Но когда мама начала плакать, он как будто пытался открыть глаза, поднять руки – будто хотел нас успокоить. Смотреть на это было тяжело", – отмечает девушка.
Восстановить справедливость
То, что произошло, Вероника и ее мама пытаются осмыслить до сих пор. Они много думают о причинах случившегося. Врачи из Калинковичей не могли помочь в силу незнания или нежелания и равнодушия?
"Если бы я была медиком, то призналась бы, что это не мой профиль. Дала бы направление. А моего отца удерживали год. Просто наплевательски отнеслись", – говорит Хадакова.
Семья Хадаковых обратилась в Министерство здравоохранения с просьбой разобраться в этой истории и дать оценку проведенному лечению, особенно в том, что касается оказания помощи в Калинковичах.
Родные Константина надеются, что им удастся восстановить справедливость. Они не исключают, что подадут в суд на ЦРБ. Но главное, чего они сейчас хотят – возможно, после огласки этого вопиющего факта врачебного бездействия и равнодушия к кому-то, кому так же, как и их отцу, нужна будет помощь, отнесутся более человечно и ответственно.
"Мы даже не думаем о компенсации. Хотим остановить этот беспредел. Все остальные молчат", – признается собеседница.
Sputnik обратился за комментарием в Минздрав. Там сообщили, что обращение от Вероники Хадаковой находится на рассмотрении, ведомство разберется и ответит ей в установленные сроки.
Sputnik будет следить за развитием этой истории.