Анастасия пыталась организовать для сына домашнее обучение в силу особенностей психики, но не смогла; Ольга добилась того, чтобы самостоятельно заниматься обучением дочерей, и написала об этом книгу. Sputnik выяснил, как в Беларуси решается вопрос домашнего обучения и что это вообще такое.
История первая: домашнее обучение как способ защитить ребенка
Сыну могилевчанки Анастасии Матвею в июле исполнилось 9 лет. В раннем детстве у него диагностировали расстройство аутичного спектра, синдром Аспергера. Несмотря на то, что мать всеми силами пыталась добиться учебы на дому или щадящего режима в "особом" классе, за спиной у него два года традиционного обучения с другими детьми.
В сентябре мальчик пойдет в математический класс обычной школы. "При аутизме можно получить инвалидность (если, конечно, родители идут на это). Но я отказалась: решила, что буду социализировать сына", — поделилась Анастасия.
Матвей не говорил до пяти с половиной лет, а чуть позже начал шесть раз в неделю заниматься с частным учителем — заговорил, научился писать и читать. Когда пришло время идти в школу, педагог предложила семье год побыть на домашнем обучении, — с помощью школы, однако по закону дети без инвалидности в Беларуси не могут на него претендовать.
"Я написала заявление в эту школу, чтобы Матвей обучался дома — всего год, пока вольется. Но директор настаивала: для домашнего обучения — даже при согласии учителя — нужно снова пройти медобследование и получить заключение об инвалидности. А я не хотела, чтобы диагноз мешал ему всю жизнь", — рассказала мать.
Семья рассматривала также обучение в спецшколе, но туда ребенка попросту не приняли. "Сказали — у вашего мальчика сохранен интеллект, так что он не наш клиент", — вспомнила она.
Вместе с другими родителями, детям которых требовалась поддержка в первые годы учебы, Анастасия пыталась инициировать открытие отдельного класса; получила согласие преподавателя, готового за ним закрепиться. В общей сложности собралось почти два десятка детей, однако инициативу в могилевской школе не поддержали.
"Директор посчитала, что этой преподавательнице стоит уделить свое внимание классу с детьми из неблагополучных семей — мол, им нужнее. В итоге учитель уволился, детям пришлось разойтись по разным школам", — рассказала Анастасия.
По словам собеседницы агентства, ей предлагали обучать ребенка самостоятельно: приняв решение о домашнем обучении, мать была бы вынуждена связаться с департаментом по образованию, лично заниматься разработкой учебной программы и подготовкой ребенка к экзаменам. Такой вариант женщина не рассматривала: кто же тогда будет зарабатывать деньги?
"Мы проделали огромный путь, а школа могла просто все сломать — регресс возможен в любом возрасте. Он мог закрыться от любого стресса — громких звонков и криков, толчков. Я помню, как первое время он боялся идти туда — садился, закрывал руками уши и раскачивался; иногда от шума ему было плохо до рвоты. Получается, в Беларуси только два пути: признать инвалидность, чтобы добиться надомного обучения, или рисковать и без того хрупким здоровьем и учиться, как все", — сетует мать.
Матвей пошел учиться в школу по прописке: на том, что ребенку нужно пройти год с новыми детьми, настояла психиатр. Учитель заверил, что ребенок будет на особом контроле, и в случае отрицательной динамики мальчика пообещали все же перевести на домашнее обучение; родителям посоветовали всегда быть где-то поблизости.
Следующая проблема, с которой пришлось столкнуться, — травля в школе.
"Меня заверяли, что ее нет. Но Матвея задевали, подшучивали над ним. Пришлось поговорить с администрацией и настоять на том, чтобы его совсем отгородили от других детей", — вспомнила Анастасия.
Чуть позже все наладилось. Сейчас с Матвеем работают несколько разных специалистов, которые постоянно отслеживают его состояние. После начальной школы родители надеются перевести его в гимназию.
"В нашем случае все закончилось благополучно: у сына появились друзья, он перестал бояться школы и хорошо осваивает школьную программу. Но ведь бывает и по-другому. Среди детей с особенностями не только аутисты — еще эпилептики, детки с нарушениями сердечной деятельности. И не всем нужна инвалидность, чтобы находиться на домашнем обучении. Ни один родитель не откажется отдать особого ребенка в спецкласс, хотя бы на год, чтобы им немного помогли, позволили влиться во все это в щадящих условиях", — сетует мать.
История вторая: хоумскулинг как возможность вырастить личность
Дочери Ольги Юрковской находились на так называемом "хоумскулинге" с первого дня и до конца минувшего учебного года. Сейчас старшей Кате почти 16 лет, в этом году она уедет в США — окончит старшие классы в частной американской школе. В это время 13-летняя Настя будет еще год ходить также в частную, но отечественную.
"В принципе, хоумскулерам в Беларуси комфортно: нам помогли оформиться и долго были лояльны: последние три года я живу в ОАЭ, а отец детей — здесь, так что дети бывают то в одной, то в другой стране, формально числясь в минской школе", — рассказала Ольга.
Алгоритм простой: достаточно написать заявление на обучение по индивидуальному учебному плану. Педсовет его рассмотрит, даст график — какие уроки по каким предметам необходимо посетить для аттестации (а можно договориться с учителем и сдать все в конце четверти). Решение о переводе ребенка на домашнее обучение принимается на усмотрение директора, но в случае отказа в одной школе можно пойти в другую — более лояльную к хоумскулерам.
Юрковская — практикующий психолог, мама троих детей и автор книги "Образование для жизни. Школьная программа с пользой и без насилия" — организовала для детей домашнее обучение взвешенно и осознанно. "Я считаю, что вред, который причиняет школьное образование в существующем виде, значительно превосходит пользу. Вреда надо избегать, а пользу — получать альтернативным путем", — убеждена она.
Вред, по мнению Ольги, делится надвое. Во-первых, в отечественных школах ребенок сталкивается с постоянным обесцениванием его мнения, внушением вины за ошибки, а в некоторых случаях — когда встречаются недобрые и неэтичные педагоги — унижением. Во-вторых, просто жаль терять столько времени.
"Если какую-то тему можно с легкостью освоить за два часа, а в школе на нее дается двадцать, мне просто жалко эту разницу: пусть ребенок выспится, почитает книгу, сходит в бассейн или на танцы", — считает Ольга.
Обе девочки прошли один путь, только с годом разницы: пришли записываться в школу, успешно прошли тестирование (показали, что уже умеют читать, писать и считать) и были сразу зачислены во второй класс. "Я их не ограничивала: хотите — ходите в школу. Обе проходили недолго. Настю даже обижали: она была минимум на год младше всех одноклассниц, а в учебе их опережала. Уже через две недели она решила, что хочет заниматься дома", — вспомнила Ольга.
На протяжении всех минувших лет они посещали только самостоятельные/контрольные работы, сдавали устные экзамены. Программу начальной школы девочки освоили с репетитором, который приезжал к ним на полтора часа раз в неделю, а позже стали ходить на платные курсы, которые полностью дублировали программу средней и старшей школы. Продуктивность там куда выше: при ежедневных занятиях один учебник походили за месяц; в другом случае за год осваивали программу трех лет — за осень, зиму и весну.
"Чаще таких детей оформляют охотно: хоумскулеры числятся в классе, школа получает за них все начисления, но де-факто они не посещают уроки. Получается почти элитный класс меньшей наполненности. К тому же, часто они творческие или спортивные, учатся с опережением и могут представлять школу на олимпиадах", — поделилась Ольга.
Тем не менее, по словам родительницы, оценки в минской школе сестрам занижали. "Ставили, в основном, "хорошо" при знаниях, превосходящих учебник. Иногда доходило до абсурда: Катя прочла повесть в полном объеме (не отрывок, как в учебнике) и написала по ней сочинение, а ее работу оценили удовлетворительно. Но это ведь обычная школа, не лицей или гимназия, очевидно, что учителя в ней могут быть разные", — вспомнила она.
Отсутствие в случае домашнего обучения социализации — проблема для матерей, которые не могут посвящать ребенку много времени, убеждена Ольга.
"Мам, которые садят ребенка за смартфон и занимаются своими делами, не стану даже агитировать: им лучше отдать ребенка в школу. В нашей семье много детей, они и так социализированы. К тому же, они постоянно в каких-то активностях: мои девочки чемпионки по шахматам, брейк-дансу, они ездили на соревнования, а во время каникул — в летние лагеря. Общения хватало", — рассказала она.
Минусы у домашнего обучения есть, признает Ольга.
"Хоумскулинг ставит перед родителями вопрос времени и денег. В школу ребенка отдают, как в камеру хранения, в другом же случае мама лишается офисной работы, поскольку его приходится возить на курсы и в кружки — у меня на передвижения и ожидание уходило около восьми часов в сутки, но я всегда могла работать дистанционно", — пояснила Ольга.
Стоит сказать, что в отсутствие школы дети не привыкают к беспрекословному послушанию и не следуют каждому замечанию и указанию взрослых: сложнее общаться с ребенком, у которого есть мнение и готовность его аргументированно отстаивать.
"Но моя цель — вырастить детей счастливыми и успешными. Мои клиентки, которые и в 30-40 лет остались "хорошими девочками", глубоко несчастны из-за того, что постоянно жертвуют своими интересами в пользу чьего-то удобства. С моими дочерьми не всегда просто, но, в любом случае, отлично, что в будущем они не будут платить безумные деньги психотерапевтам и избавляться от наследия советской школы", — резюмировала родительница.