Компактная деревня Заболотье насчитывает не больше пяти десятков домов. На одной из двух улиц среди покосившихся домишек над крепким забором возвышается двухэтажный коттедж с оранжевыми стенами и бордовой крышей. Под именем "Тепло любимых" в столице работает два частных дома престарелых; других нет, остальные — только государственные. Корреспондент Sputnik Валерия Берекчиян побывала в одном из них и выяснила, как живется его обитателям и чем он отличается от казенных стен.
По соседству с домом — стройка. "Нет, не наш: мы дома не строим, а арендуем — не такая богатая организация", — улыбнулся управляющий домом престарелых Павел Артемов.
Хотя для расширения, рассказывает он, делают все возможное. В обоих домах проживает полсотни постояльцев; мест значительно меньше, чем людей, которые хотели бы здесь обосноваться. Приходится даже ставить в очередь. Сейчас к открытию готовят третий пансионат, попросторнее, рассчитанный на 50-70 жильцов. Планируется, что он откроет двери уже в мае.
После открытия был настоящий бум
Как таковой территории для прогулок здесь нет. При желании можно пройтись по небольшому зеленому "пятачку" перед коттеджем или присесть на скамью у входа. Правда, гулять местные не любят.
"Выгоняем постоянно, одну-двух старушек выведем — да и все. Может, когда придет лето, станут охотнее выходить?" — задался вопросом управляющий.
Дом на улице Троицкой в деревне Заболотье функционирует чуть больше полугода: он открылся в минувшем сентябре. Второй чуть старше — работает с февраля.
"Частные дома престарелых в стране работали и до нас, но в Минске — только государственные: "Новинки" и тот, что на улице Ваупшасова. Когда мы открыли первый, люди шли очень охотно — прямо бум какой-то был. Решили открыть второй, и он заполнился всего за три месяца", — вспомнил Артемов.
Принимают сюда практически всех желающих.
"Главное, чтобы у человека агрессии не было. К тому же, мы не осуществляем медицинский уход: у нас трудятся сиделки без медицинского образования, которые только давление измеряют и лекарства выдают, если родственники привозят медикаменты и назначения", — пояснил он.
Заселяют и "лежачих" — в доме на Троицкой таких пятеро. Персонал (из шестерых сотрудников) работает круглосуточно по сменам из пяти дней.
"А ведь могла бы где-то скитаться"
На первом этаже коттеджа — просторная кухня, у плиты хлопочет повар: на ужин сегодня сырники. В центре помещения — большой обеденный стол, по краям мягкие диваны, на которых сидят улыбчивые старушки.
"Я здесь почти полгода, до этого санитаркой в больнице работала, а потом окончила курсы поваров и пришла сюда. Хочется помогать людям, общаться с ними. Они же безобидные и неконфликтные совсем, их просто любить надо", — улыбнулась повар Наталья.
Журналистов постояльцы встречают гостеприимно: поднимаются со своих мест, жмут нам руки, совсем не стесняются фотографироваться и делиться историями и воспоминаниями.
"Я тут с самого начала. Хорошо живется — мы же не в тюрьме. А чего скучать по дому? По родным можно скучать, но они же приезжают. У меня вот недавно был день рождения, так вся семья собралась — дети, внуки. Когда праздники у нас, так тут пир настоящий, застолье, как дома", — рассказала корреспонденту Sputnik Анна Константиновна, одна из жительниц.
Старушки провожают к пустому обеденному столу, приглашают сесть и занимают соседние стулья.
"Я на пенсии стала какая-то свободная. Как-то, когда сына дома не было, собрала документы свои и ушла. Сын с работы вернулся: ни меня дома нет, ни документов. Искал, пока ему из милиции не позвонили. Так и решили, что лучше мне здесь поселиться. И я осталась довольна, мне тут все теперь как родные", — вспомнила Анна Константиновна.
Самой старшей жительнице дома недавно исполнилось девяносто лет. Соседки к ней внимательны: если нужно, помогают подняться с дивана и ведут до комнаты.
"А я сорок лет проработала учительницей в школе. Живу здесь с первого дня работы дома. Так случилось в семье, что появились шероховатости, небольшие проблемы, надо было как-то выходить из того положения. Решение такое приняли вместе, с моего согласия. Я рада, что попала сюда, а не… Где-то ведь могла бы скитаться, от дома к дому, проситься то у сестры, то у дяди ночевать. Так случилось в жизни", — с грустью рассказывает Ядвига Валентиновна.
А потом словно одергивает себя и продолжает, сняв очки: "И я обрела этот дом, уже привыкла и даже не скучаю. Нас никто не оскорбляет, ни к чему не принуждает; я этого очень боялась, когда сюда ехала. Помню, все думала, как себя поставить, чтобы никого не обидеть и чтобы меня не обижали. Дети ко мне приезжают; правда, одна дочь у меня в Германии живет, но и она уже дважды была здесь. Даже ученики приходили, а преподавала я, между прочим, не в минской, а в воложинской школе", — рассказала она.
Ядвига Валентиновна предлагает нам послушать, как она прочтет несколько собственных стихов и споет пару песен. Готовимся слушать, как и другие жительницы, которые занимают места на диванах, а женщина берет в руки исписанный блокнот. Песню поет грустную: о тоске и одиночестве.
"Не знаю, почему такая грустная песня — такая попалась. Сейчас будет веселая", — пообещала пенсионерка.
На втором этаже разместилась своеобразная гостиная: у большого телевизора на стене собралось не меньше десятка жителей. Многие из них — люди с деменцией (старческое слабоумие — Sputnik), которые не обращают внимания на непрошеных гостей.
На этажах находится шесть жилых комнат, в каждой — небольшие окошки, запускающие воздух и свет, да четыре кровати с яркими постелями. На стене висит распорядок дня: подъем в семь утра, отбой в десять вечера, а между ними — четыре приема пищи, тихий час и две влажные уборки.
Почему пожилые люди оказываются здесь
По словам управляющего домом Павла Артемова, чаще всего люди оказываются здесь, когда их родные не могут самостоятельно ухаживать за ними. Многие клиенты живут в других странах.
"Например, мама жила дома, пока могла сама себя обслуживать, а с возрастом перестала, и дети привезли ее к нам. Некоторые люди привыкают с трудом: у одних адаптация длится пару недель, у других — больше месяца. Персонал помогает им справляться со сложностями", — поделился он.
Никого не помещают сюда против воли, рассказывает Артемов: с жильцом заключают договор, в котором он дает согласие на проживание в доме. Если человек сильно скучает по родным стенам и не может привыкнуть к жизни здесь, сотрудники связываются с его семьей и решают вопрос индивидуально.
"Большинство людей живут у нас подолгу; могут — до последнего дня. Некоторых привозят на время, чтобы не оставлять одних, когда нужно уехать из страны на пару недель или месяцев", — рассказал управляющий.
Жильцы дома находятся здесь круглосуточно. Принимая их, местные работники настаивают, чтобы родственники не оставляли им деньги и золотые украшения, которые потом могут стать предметом чьего-нибудь спора. При себе можно иметь мобильный телефон, но пользуется им всего пара-тройка человек.
Почти у всех, кто живет здесь, есть родные, которым небезразлична судьба пожилых родителей: периодически почти ко всем приходят дорогие сердцу гости.
Павел Артемов рассказывает, что пожилых людей, которые обращаются сюда самостоятельно, нет. Всех устраивают родственники, которые и несут все расходы. Месяц пребывания здесь обходится в 670 рублей — неподъемная сумма для среднестатистического белорусского пенсионера.
Лучше государственного?
"Несколько человек переезжали к нам из государственных домов престарелых: одни жаловались на условия, другие — на то, что с ними обходились грубо и даже поднимали на них руку. Частный дом престарелых отличается в первую очередь уходом", — рассказал Sputnik управляющий Павел Артемов.
По его словам, одна из местных жительниц спустя время начала страдать приступами агрессии; теперь персонал вынужден вызывать бригаду, которая временно увозит женщину в "Новинки" на лечение.
"Оттуда она возвращается запуганная, когда таблетки выпивает — морщится, язык высовывает, и такое чувство, что все время ждет удара. Ну а со временем отходит", — вспомнил он.
На вопрос о том, можно ли считать частный дом престарелых выгодным бизнесом, получаем лаконичный положительный ответ. А как иначе, если спрос превышает предложение?
Теплый дом: как пенсионеры встречают старость в социальном приюте
Президентские подарки: барбекю и турники для подшефного интерната
Жизнь психоневрологического интерната: стихи, рисунки и директор-папа