МИНСК, 25 фев — Sputnik. Екатерине (имя героини изменено — Sputnik) 38 лет. Сейчас у нее стандартный для ее роста вес, она живет обычной жизнью. Более 10 лет назад девушка столкнулась с атипичной нервной анорексией. На борьбу с болезнью ушло более двух лет. По ее словам, вылечиться окончательно невозможно: отголоски преследуют до конца жизни.
Корреспондент Sputnik Валерия Берекчиян встретилась с девушкой, пережившей нервную анорексию, и расспросила ее о причинах заболевания, лечении в европейской и белорусской больницах, физических и психических последствиях и о том, как жить дальше.
Желание похудеть — не верхушка айсберга, а три снежинки оттуда
"Анорексию воспринимают поверхностно и ассоциируют со стремлением девочек иметь модельные параметры. На самом деле, это полнейшая чушь — даже не верхушка айсберга, а три снежинки оттуда. Эта болезнь имеет разные формы. Я никогда не ставила перед собой цели похудеть, как и большинство моих подруг по несчастью, с которыми я не один месяц делила палаты", — вспомнила героиня.
По той же причине многие сталкиваются и с непониманием родственников: семьи по-настоящему проникаются проблемой в единичных случаях, чаще же все сводится к попыткам накормить, хотя анорексия, по мнению Екатерины, — крик о помощи совсем другого характера.
"К болезни привело крушение определенных надежд и планов. Все началось с желания добиться хоть какого-то контроля над своей жизнью, и единственным аспектом, в котором это было возможно, оказалась еда. Я ограничивала себя, все время говорила "нет", разрешала порции крошечных размеров в строго определенное время. Дальше все прогрессировало", — рассказала она.
Постепенно вес девушки приблизился к критической отметке в 39 килограммов. Она и раньше понимала, что больна, но не хотела себе в этом признаться и обратиться за помощью.
"Я заболела довольно поздно, ближе к 26 годам, хотя подавляющее большинство сталкивается с проблемой в подростковом возрасте. Обратилась в больницу сама, осознав, что погибну без посторонней помощи. Мне просто стало страшно", — вспомнила Екатерина.
Больницы: европейская клиника и белорусские "Новинки"
"Впервые меня госпитализировали в одной из стран Европы, где я жила на тот момент. Я нашла терапевта, который по описанию занимался именно этими проблемами, а она порекомендовала мне обратиться в больницу. Там до трех не считали — сразу положили меня в отделение. Новичков там (как и здесь) держат за закрытыми дверьми", — рассказала Екатерина.
Героиня хвалит европейский подход: говорит, пристальное внимание там уделяют не только физическому, но и психическому лечению.
"У анорексии две стороны, и лечили с обеих. С одной — назначили зондовое питание (питательные растворы вводят через зонд напрямую в желудок или тонкую кишку — Sputnik) и нужные для моей симптоматики медикаменты — кальций и препарат для стабилизации психического состояния. С другой — стали спасать разум и душу: проводили индивидуальные и групповые занятия с психологом, вовлекали в художественную и музыкальную терапию", — вспомнила она.
За два месяца физические и психические показатели несколько улучшились, врачи приняли решение о выписке. Екатерина решила вернуться в родной Минск, но там без медицинской помощи состояние снова ухудшилось. Полгода она пыталась справиться самостоятельно, но, всерьез испугавшись за собственную жизнь, оказалась в белорусском РНПЦ психического здоровья в Новинках.
"Пыталась сражаться сама, ходила к психотерапевту, но вес не увеличивался. А когда появились белковые отеки и стало страдать сердце, я поняла, что без квалифицированной помощи выкарабкаться не получится. Здесь возможностей поменьше, так что лечение было проще. Благо, тут мне снова повезло и с соседками, и с врачами — со мной работала завотделением, которая специализируется на подобных проблемах", — рассказала девушка.
По ее словам, препаратов, притупляющих сознание, ей не давали.
"Транквилизаторами ни в Европе, ни в Беларуси не пичкали. Может быть, потому что я лечилась добровольно. Давали только стабилизаторы, которые были призваны сгладить резкие скачки настроения. Угнетающего воздействия они не оказывали", — сказала героиня.
Медики стремились спровоцировать набор веса ровно настолько, чтобы отдалиться от критически низких показателей, создающих угрозу для жизни.
"Это не так просто, к тому же, человек не наберет вес, если не хочет этого. Я видела, как умирающая девочка высчитывает калории в яблочном соке, прячет запеканку в носки, а перед взвешиванием напивается воды, чтобы врачи успокоились, увидев нужную отметку", — вспомнила Екатерина.
Выписку ускорило предложение работы, за которое пришлось ухватиться. По ее словам, покидать больницу после лечения, которое ставит на ноги, и общения с понимающими людьми тяжело.
"Пребывание в больнице затягивает. В ней чувствуешь себя максимально защищенным, лишившись необходимости решать проблемы, которые не давались до того, как попал сюда. А рядом с тобой в это время живут близкие по духу люди (мне с ними всегда везло) — только они в этот момент могут понять тебя в твоей проблеме. Выходить оттуда страшно и трудно", — рассказывает героиня.
Как анорексия разрушает тело и душу
Избавиться от навязчивой анорексии девушке удалось лишь спустя несколько лет. Героиня считает, что спаслась вовремя: если болезнь тянется дольше, оправиться очень сложно.
"Восстановиться тяжело. Внутренние органы опускаются, начинается недержание мочи (в запущенных случаях) и проблемы с костями (остеопороз), происходит гормональный сбой и нарушение цикла, портятся зубы и волосы, существенно ухудшаются память и концентрация, сопровождают постоянные слабость, усталость и внутренний холод — я ходила в свитере даже летом. Наверное, на 60% я пропустила через себя все упомянутые последствия", — рассказала Екатерина.
Девушка вспоминает, что тогда сравнивала свое состояние со старостью. По ее словам, жить приходилось в прямом смысле со сжатыми зубами: если на начальном этапе еще хватало былого запаса жизненных сил, то позже становилось все тяжелее.
"Психических недугов тоже хватало: очень мучительными были повышенная чувствительность к шуму и неспособность радоваться, был затруднен самоконтроль, происходили невероятные скачки настроения — малейшее отклонение от намеченного выводило из себя и вызывало неконтролируемые слезы и истерики", — поделилась героиня.
Социализироваться либо не хотелось, либо не удавалось. По рассказам героини, она избегала общения со всеми, за исключением самых ближайших родственников.
"Ты невольно бежишь от людей, не в силах общаться с тем, кто не видит ничего дальше еды; даже находясь в толпе, существуешь как бы в своем автономном пузыре. С родными общения стало просто меньше, потому что так или иначе разговоры сводились к попыткам рассказать мне, что для меня лучше. Мама, может, не понимая моей беды до конца, все же оставалась со мной", — рассказала героиня.
Столкнуться пришлось и с серьезными проблемами с трудоустройством.
"Если бы я признала свою болезнь раньше, я бы большего добилась. Но тогда мой внешний вид отталкивал работодателей, когда я приходила на собеседование", — вспомнила она.
Как жить дальше
"Многое зависит от дальнейшего течения жизни: если все налаживается, спастись проще. В депрессивные периоды труднее. Мне очень повезло, что родилась дочь: какие бы мысли ни появлялись в моей голове, она меня вытягивает. Сложно сказать, как все сложилось бы сегодня, если бы ее не было", — сказала Екатерина.
Героиня убеждена, что избавиться от болезни насовсем невозможно.
"Постепенно я выкарабкалась, но от анорексии нельзя излечиться на 100%, ее отголоски так или иначе преследуют тебя всю жизнь. Анорексия провоцирует недовольство собой. Возможно, здесь смешивается личный перфекционизм и остатки болезни, но когда ты долго живешь в теле весом в 40 килограммов, восприятие себя и окружающих искажается", — поделилась героиня.
Сейчас Екатерина ведет активный образ жизни и утверждает, что чувствует себя хорошо как физически, так и психически.
Героиня уверена, что ее спасли не столько медикаменты и увеличение веса, сколько поддержка единомышленников и помощь квалифицированного психотерапевта, который помог понять, почему все сложилось именно так. Иначе лечение было бы поверхностным: невозможно устранить проблему, не найдя ее причины.