Хатынь, за которую никто не ответил: 80 лет трагедии в деревне Ола
08:00 14.01.2024 (обновлено: 08:02 14.01.2024)
Подписаться
Спустя 79 лет после победы на месте трагедии, где в январе 44-го погибли более тысячи семисот человек, в том числе 950 детей, белорусы посещают мемориал.
Когда в конце января 1944-го года одно из подразделений 48-й армии осматривало освобожденный левый берег Березины в районе Светлогорска, повидавшие многое солдаты были поражены.
"Один из офицеров потом вспоминал: подбегает солдат и говорит: "Там такое... там такое..." То есть боевые люди, которые прошли войну, были в ужасе от увиденного", – рассказывает директор Чирковичского филиала Светлогорского историко-краеведческого музея Наталья Гавриленко.
У Натальи Григорьевны с деревней Ола, пепелище которой и обнаружили в январе 44-го советские солдаты, связана личная история. Там, среди сотен расстрелянных и сожженных людей, погибла ее тетя.
О том, что произошло в этой до сих пор малоизвестной для большинства белорусов деревне, почему местные не хотели вспоминать о трагедии и что еще предстоит узнать, Sputnik и расспросил Наталью Гавриленко.
Лес как спасение
До войны Ола была небольшой деревней – всего 34 дома, в которых жили 168 человек. Большинство семей носили три фамилии – Дикун, Зыкун и Курлович.
"Обычные наши люди, которые привыкли трудиться. Работящие, хозяйственные. В основном работали в колхозе", – рассказывает Наталья Григорьевна.
Директор Чирковичского филиала Светлогорского историко-краеведческого музея Наталья Гавриленко
© Photo : Светлагорскiя навiны
До войны в Оле был колхоз "Путь социализма" и начальная школа, которую в мае 41-го окончили 35 детей. А еще здесь был участок леспромхоза – Ола плотно окружена лесами. До войны этот лес рубили и сплавляли по реке.
А в конце 43-го этот лес, местами заболоченный, стал убежищем для многих жителей соседних деревень. В 43-м фронт в этих местах стоял несколько месяцев. В ноябре части 65-й армии освободили Паричский район (эта территория до 1961 года относилась к Паричскому району, затем – к Светлогорскому). Но в конце декабря немецкие войска предприняли успешный контрудар.
"У моей бабушки на постое стоял советский офицер. Перед отступлением он сказал: "Мы отступаем, и вы уходите, потому что немцы будут зверствовать". Бабушка успела отступить с нашими войсками. Но многие люди остались – потому что кто-то, может, свое хозяйство пожалел, кто понадеялся "ну перебудем это время"... А когда немцы вернулись – сразу начали угонять людей: большинство жителей наших Чирковичей, к примеру, были в Озаричах, моя вторая бабушка тоже там была... В общем, люди начали убегать. А у нас – у Чирковичей – лесов не было, на нашем правобережье. Прятаться было фактически негде, вот и стали уходить по льду на другой берег", – рассказывает Наталья Григорьевна.
Так в Оле и близлежащих лесах зимой с 43-го на 44-й год собрались большое количество людей.
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Белорусская ССР
© Sputnik / Макс Альперт
/ "Кто-то оставался в лесу, кто-то, если были знакомые или родные, шел прямо в деревню. Жили в одном доме по несколько семей. Жили и в домах, и в землянках. Но в лесу оставались семьи. У нас есть рассказ-свидетельство мужчины, который умер в 2015 году. Незадолго до смерти он рассказывал, как они спасались той зимой в лесу. Был такой голод, что люди ели кору, чтобы только спастись и выжить", – рассказывает краевед.
Был праздник
Той зимой на мосту через реку Ола – местечко и назвали в честь реки – кто-то подстрелил немца. Была объявлена карательная операция.
"Люди понимали, что немцы будут зверствовать – и буквально все ушли в лес. Но 14 января был престольный праздник. А у нас обычай такой, что не только в церкви, в каждой деревне был праздник. Собирались родственники, ходили в гости – и вот 13 января не все, но многие жители вернулись в Олу, чтобы встретить этот праздник, побыть дома, хлеб испечь", – рассказывает Наталья Григорьевна.
А на утро в деревню вошли каратели. Немного замешкались в дороге – провалились в топком месте. Местные заметили незваных гостей, кто-то крикнул "немцы".
"И с крайних хат начали выбегать и бежать прямо в лес. У моей мамы есть двоюродный брат, он рассказывал, как убегал тогда. Они как раз жили в крайнем доме и бросились бежать. И он сам маленький, а снег большой. Он бежит самый последний, а немец пустил на него овчарку. Овчарка догоняет, раз – лапами, он падает в снег, подхватывается и опять. В общем, остался жив, только потому, что немец не рискнул стрелять, пожалел свою овчарку", – рассказывает краевед.
Немцы окружили деревню, всех жителей согнали в большой колхозный сарай, а потом стали группами выводить – говорили, что повезут куда-то, но прежде велели идти к своим домам. По дороге людей расстреливали, а их дом обливали горючей жидкостью и поджигали.
"Мы это знаем от тех нескольких человек, что упали, были ранены, но выжили. И все видели. Тот же Тарас Колеснев так спасся, а потом рассказал про Аксинью Тимофеевну Курлович. Он видел, как ее вели, как она повернулась к соседке, попросила: "Баба Саша, присмотри там моих девочек. Вернется Саша, притули его". Она думала, что стариков и детей пожалеют. А потом подошла к немцу и попросила: можно я в своем доме умру? И вот она идет, а немец бежит ее бензином поливает... Страшные вещи рассказывали", – говорит Наталья Григорьевна.
Когда люди в сарае поняли, что происходит, начали вырываться, а каратели стали их расстреливать. Когда закончили в деревне, пошли прочесывать лес.
"Всех взрослых, кто им попадался, расстреливали сразу, детей забирали с собой. Это воспоминания еще одной свидетельницы тех событий. Она рассказывала, как они прятались с дядей и дедушкой в лесу "под выворотнем" – это елка, которую повалило. Деда и дядю немцы сразу расстреляли, а "нас, вспоминала она, забрали, посадили в телеги и повезли в сторону Бобруйска". По дороге в одной из деревень немцы бросили этих детей, там они и дождались освобождения", – рассказывает краевед.
Согласно одному Акту Чирковичского сельсовета, составленному после войны с оглядкой на опросы местного населения, во время карательной операции в Оле – а Ола относилась к этому сельсовету – погибли 1758 человек, в том числе 950 детей, 508 женщин, 100 мужчин и 200 стариков.
Кто убивал
Ответа на вопрос, кто принимал участие в той карательной операции в Оле в январе 44-го, у местных краеведов нет. Известно, что был какой-то охранный батальон и, предположительно, подразделение СС. Кто-то из выживших свидетелей трагедии об этом говорил.
Но документальных подтверждений этим предположениям нет. Была одна зацепка – суд 1945 года в Брянске, где судили двух немецких офицеров, ответственных за военные преступления на территории Бобруйской области. Один из спасшихся жителей Олы даже ездил в 45-м на этот процесс.
Но полученный из Брянского архива документ открытий не принес – подробностей о трагедии в Оле в имеющихся материалах нет. Краеведы намерены продолжить работу в архивах – в этой истории еще очень много белых пятен.
Местные же с посторонними делились воспоминаниями неохотно. Такое больно вспоминать, предполагает Наталья Григорьевна.
"После войны эта тема звучала очень мало. Наш народ столько пережил, что это просто не хотели вспоминать. Люди не готовы были рассказывать. Поэтому очень мало сохранилось воспоминаний об Оле – собирали и собираем по крупицам буквально", – признается краевед.
Хорошо, что есть мемориал
Первый памятник на месте трагедии появился в 1958 году. Его открыли в память о жителях Олы и погибших во время освобождения этих мест советских воинах. Солдаты 48-й армии, которые в январе 44-го одними из первых оказались на месте трагедии, собрали тогда останки расстрелянных карателями мирных жителей и захоронили их рядом с сараем. После войны в эту братскую могилу стали перезахоранивать и останки воинов, которые погибли в этих местах во время войны.
Все эти годы школьники из соседних деревень ухаживали за памятником.
"Когда строили комплекс Хатынь, сюда приезжали из Минска, расспрашивали. То есть, наверное, рассматривали Олу как одно из мест строительства мемориала. Но тогда не было моста через Березину, не было заасфальтированной дороги", – рассуждает Наталья Григорьевна.
Что там говорить, в дождливые годы памятные мероприятия приходилось переносить от спрятанного в лесу памятника сожженной деревни в Чирковичи. Сейчас есть и мост, и дорога. На днях откроют большой мемориал.
Несколько лет назад студентка Гомельского университета – она родом из этих мест – рассказала об этой истории Александру Лукашенко, попросила его поддержать инициативу создания мемориала. Президент идею поддержал.
"У меня какая-то связь с этим местом. Когда начинаю вспоминать – даже сейчас говорю с вами – а у меня идет мороз по коже. Когда там сделали мост и стали проводить митинги, возложение венков, у меня это чувство стало уходить. А когда я увидела комплекс... Знаете, это нужно было сделать. Вы не поверите, насколько это величественно и одновременно гармонично... Приезжаешь и чувствуешь особую энергетику этого места", – признается Наталья Григорьевна.
Самые интересные и важные новости ищите в нашем Telegram-канале и Viber. Также следите за нами в Дзен!
