Василий Семашко, Sputnik
Белорусский писатель Николай Гаврилов уже второй год собирает через приходы белорусской православной церкви помощь для жителей Луганской и Донецкой областей Украины, пострадавших в результате вооруженного конфликта.
Обычно он занимался доставкой помощи сам, даже в самые опасные места региона, в числе которых и 21-я больница, ближайшая к Донецкому аэропорту и часто попадающая под обстрелы.
Но недавно Николай оказался в больнице с инфарктом. Узнав о моем желании съездить на Донбасс, Николай попросил отвезти туда часть очередной партии гуманитарной помощи — медикаменты и предметы гигиены.
Мы загрузили автомобиль и вместе с фотографом Анной Ивановой отправились в Донбасс.
В пути
Из Минска до Донецка примерно 1,2 тысячи километров. Но это если ехать по прямой, через Украину. А она еще в прошлом году ввела экономическую блокаду районов, именуемых ЛНР и ДНР. Остается путь через Россию, длиной примерно 1,8 тысячи километров. Его мы преодолели за 2 дня.
На выезде из России стоит очередь из автомобилей примерно на три часа — множество людей ездят в Россию на работу и за покупками. Пограничный и таможенный контроль проходим относительно быстро.
Следующий досмотр органами пограничной и таможенной службы ДНР. Непризнанная республика теперь имеет полноценную таможенную и пограничную службу со своей символикой. Увидев наш груз, задают только один вопрос — не везем ли мы это на продажу? Наши объяснения таможню устроили, мы едем дальше.
От границы до Донецка 150 километров дороги. Сейчас это главная дорога в регионе. Она отремонтирована уже при новых властях.
Ночью канонада, а днем — обычный город
В Донецк прибыли поздно ночью. В это время в городе комендантский час. На улице запрещено находиться без специального разрешения. Город патрулируют многочисленные наряды из полиции и солдат.
Узнав, что мы приехали из Беларуси и ищем гостиницу, патрули отнеслись к нам вполне дружелюбно. Даже дали позвонить со своих телефонов.
Донецк — город необычный. Он возник в результате слияния множества шахтерских поселков, раскинувшихся на площади, намного превышающей Минск. В любом месте Донецка виднеются терриконы — отвалы из пустых пород.
Линия вооруженного конфликта проходит в нескольких километрах западнее Донецка. В большей части города ночью слышна артиллерийская канонада.
Днем о вооруженном конфликте напоминает только слишком большое количество людей в военной форме и еще окна, кое-где заклеенные скотчем крест-накрест — чтобы не выбило взрывной волной.
По действующему законодательству военную форму, даже без знаков различия, лицам, не имеющим отношение к силовым ведомствам, носить запрещено.
На окраинах Донецка на дорогах сохранились остатки блок-постов.
Всюду жизнь
За прошлый год российский рубль здесь полностью вытеснил украинскую гривну. Зарплаты выплачиваются в российских рублях. В обменниках указан курс доллара, евро и рубля.
Многочисленные билборды повсюду на русском языке. На одних — телефоны различных министерств — ДНР строит свою государственность. На других — реклама премьер-министра ДНР Александра Захарченко: он то поздравляет женщин с 8 марта, то "в ответе за все".
В магазинах достаточно продуктов. Но цены на них примерно на 20-25% выше, чем в России.
Прежде, еще до вооруженного конфликта, здесь было очень много автомобильных заправок. Сейчас их стало меньше, но в сравнении с Беларусью, весьма достаточно. А вот цены на бензин выше, чем в России — не меньше 40 рублей, против российских 30.
Может, поэтому и автомобилей на улицах меньше, чем в Беларуси или в России. Автопарк мало чем отличается от других регионов Украины.
Полиция и ГАИ передвигаются на новых "Тойота Приус".
Что касается зарплат, то в госсекторе ДНР они составляют около 50 долларов США в эквиваленте. А самая высокая зарплата у военнослужащих-контрактников — около 200 долларов США.
В киосках были замечены белорусские сигареты, все без акцизных марок, — по всей видимости, контрафакт.
Больница, которой пришлось стать гуманитарным центром
К аэропорту примыкает частный сектор. Чуть подальше от него, в окружении пятиэтажек находится 21-я больница. В этой части Донецка отчетливо заметны следы артобстрелов. На дороге все больше заплаток минно-снарядных воронок. Чаще попадаются развороченные взрывами дома, посеченные осколками деревья. У некоторых домов окна, выбитые ударной волной, так и не застеклены — заделаны подручными материалами, забиты досками.
Рядом с больницей находится полностью разбитый снарядами универсам.
21-я больница, построенная в 1968 году — единственная этом районе. Когда шли бои за здания аэропорта, тут было по-настоящему страшно. И сейчас иногда сюда может долетать пушечный снаряд или ракета "Града". Обстрелы обычно начинаются после 17:00.
Заведующая больницей Надежда Чагадаева работает здесь с 1978 года.
"Когда начались обстрелы, больница стала самым важным объектом в районе. Здесь, помимо медицинской помощи, можно было переночевать, получить пищу", — рассказала она.
По словам Чагадаевой, власти Донецка быстро установили в больнице мощный автономный энергогенератор. Местные жители ходили сюда заряжать мобильные телефоны и компьютеры, кипятить воду в электрочайниках. Больница стала островом жизни в этом районе.
Как это ни удивительно, но большая часть врачей осталась работать в больнице.
"Ушли с работы только те, от кого мы этого и ожидали. Кто остался — несколько месяцев не только не получали зарплату, но и со своих сбережений какое-то время покупали еду больным", — сказала Надежда Чагадаева.
"Если бы не лампа, осколок убил бы врача"
За время боевых действий в здание больницы было несколько прямых попаданий. К счастью, никто не погиб. А вот в домах поблизости было немало жертв. В ближайшем будущем на территории больницы будет установлен памятник погибшим мирным жителям.
Осколки с асфальта убрали, но газоны буквально усеяны кусочками смертоносного металла.
В больнице хранят остатки трубы ракеты "Града", пробившей крышу. В здание больницы снаружи попал снаряд, но не разорвался и застрял в стене на уровне третьего этажа.
А от взрыва, который произошел прямо под окном, большой осколок влетел в операционную, где шла операция, и застрял в бестеневой лампе. Если бы не лампа, этот осколок убил бы врача.
Еще один осколок пробил металлическую дверь.
Все следы попаданий на стенах больницы находятся на стороне, обращенной к линии вооруженного конфликта.
"Военных и боевой техники в районе больницы никогда не было. Наши военные знали, что здесь гражданская больница, и здесь старались не появляться, чтобы не вызывать огонь на себя. Своих раненых они увозили в армейский госпиталь. Со стороны, контролируемой украинскими войсками, стреляли по больнице умышленно — в этом районе наибольшее количество ракет и снарядов разорвалось именно вокруг больницы", — добавила заведующая.
Спросил у Надежды Ивановны, как влияют на интенсивность обстрелов Минские договоренности.
"Как договорятся до чего-то — две недели относительно спокойно, а потом опять начинается", — пояснила она.
Во время обстрелов в больнице оказывали помощь и раненым бездомным животным.
Палаты с окнами на линию фронта до сих пор опасны
Сейчас обстрелов стало меньше, и в больнице проводится ремонт. Часть пластиковых внутренних дверей установили за счет помощи белорусского Свято-Елисаветинского монастыря.
Лекарства и расходные материалы поступают в больницу из России по линии государственных поставок. Какую-то часть передают волонтеры.
О помощи Красного креста Надежда Ивановна говорит с неохотой — когда Украина объявила блокаду региона, а поток помощи из России не был налажен, Красный крест оказывал помощь, по ее словам, чисто символическую.
Больница рассчитана на 300 человек. Сейчас здесь находится не более 150. До настоящего времени в больнице живет две семьи врачей, чьи дома были разрушены в результате обстрелов.
Пациенты больницы — в большинстве пожилые жители района с обычными для гражданских больниц заболеваниями. Раненых в боях здесь нет.
Палаты с окнами, обращенными к линии конфликта, и сейчас считаются более опасными — на днях в оконной раме утром обнаружили пулю снайперской винтовки.
Поначалу заведующая не хотела, чтобы снимали больных. Но когда я сказал, что, может быть, те, кто стреляет сейчас по больнице, тоже увидят эти фотоснимки, задумаются, Надежда Ивановна разрешила съемку в палатах.
